Сериалы, сериалы.., За чьими похождениями следим.. Опции

[Altanero]

А сериалами мы балуемся? Я вот, к стыду своему, увлекся Лостами (Lost). Не шедевр, но очень уж интересно чем закончится вся эта бодяга.. А вы что смотрите из сериалов? (IMG:http://www.sci-lib.net/style_emoticons/default/smile.gif)

[Жанятка]

Сами мы не местные
Анна Старобинец
Сюжеты из жизни российской провинции высасывают из пальца москвичи
Вообще-то, это страшная тайна. Речь идет о проекте — нет, лучше с прописной: о Проекте, находящемся пока в стадии разработки. То есть об абсолютно, совершенно засекреченной информации, которую нельзя разглашать. Но мне все же очень хочется немножечко разгласить. Ну — самую малость, ничего не могу с собой поделать…Где-то около года назад мой покой смутил знакомый режиссер. Взглянув на меня своими мудрыми, грустными глазами (такими они сделались — и остались навсегда — после съемки сороковой серии его дебютного сериала), он сказал:— Ну и чего ты там получаешь, в этой своей газете? У нас вот сценаристам хорошо платят. Давай мы тебя к себе возьмем.«Мы» — значит главный отечественный сериальный монстр: «Не умирай противной», «Моя неказистая гувернантка», «Зажиточная Лиза» и проч., и проч.— А вкалывают эти сценаристы столько же, сколько ты… у вас?— Да нет, — знакомый режиссер погрустнел еще больше. — У них свободный график.— И какая зарплата?— Э-э, ну конкретно я, конечно, не знаю, — смутился знакомый, — но говорят… примерно… кажется… пять…— В месяц?!— Угу.
Весь остаток дня «пять» не давали мне покоя — и даже ночью тревожили слегка. Не, ну а кто не хочет «пять»? Да еще со свободным графиком? Утром я позвонила знакомому режиссеру; режиссер, добрая душа, позвонил кому-то там — и мне прислали пробные тесты для сценаристов.
1. «Анна, пытаясь избавиться от докучливого Влада, с горькой иронией говорит о том, что история не знает примеров, чтобы кто-нибудь позарился на женщину с тремя детьми. Неожиданно Влад говорит с комичной самоотверженностью, что готов жениться на Анне и взять на себя заботу о ней и семье. Анна оторопело смотрит на Влада, и тогда Влад целует ее. Напуганная таким напором, Анна дает Владу пощечину. Сама напуганная своей реакцией, Анна просит прощения и быстро уходит. Влад, потирая ушибленную скулу, злобно смотрит ей вслед… Напишите диалог к этой сцене».
2. «Анна — молодая вдова, не подозревающая о том, что является наследницей огромного состояния, доставшегося ей от покойного мужа-антиквара…; Однако Влад, партнер ее мужа по бизнесу, прекрасно осведомлен о том, насколько богата теперь Анна. Он окружает Анну заботой. На самом деле он стремится к одному — жениться на Анне и завладеть ее деньгами… После смерти мужа Анна сталкивается с таможенным офицером Михаилом… Влад обеспокоен тем, что Михаил нарушает его планы и стремится всячески вернуть себе расположение Анны…
Итак, последняя сцена в серии “А”: Влад делает Анне предложение, но Анна мягко отказывает ему, надеясь на то, что когда-нибудь все разногласия с Михаилом будут исчерпаны и они будут вместе. Ваша цель: в 6−8 сцен привести ситуацию к тому, что в серии “В” Анна примет предложение Влада».
В дополнительных комментариях говорилось, что в этой серии «страстный и сильный характер героини постепенно начнет проявляться со всей мощью».
Я промучилась со своей тезкой часа три. Мягко отказывая, моя Анна избила зловредного Влада до полусмерти, после чего, со всей своей мощью столкнувшись с таможенным офицером Михаилом, ударилась головой и потеряла память. Коварно воспользовавшись временным недомоганием Анны, Влад надел каску и снова сделал ей предложение. Свои кровоподтеки и синяки он объяснил стычкой с уличными преступниками. Анна не узнала Влада и, по-женски пожалев его, приняла предложение. После этого я возненавидела ее окончательно и столкнула под проезжавший мимо поезд. А потом позвонила знакомому режиссеру и сказала, что, к сожалению, не смогу в ближайшее время участвовать в личной жизни Анны ни за пять, ни за сколько.
Режиссер мудро посоветовал мне «не сжигать мостов». Он сказал, что сериальный монстр в самое ближайшее время намерен расширить производство и помимо дешевого «мыла» начать выпускать качественную продукцию мирового уровня. Именно на этот уровень он и попробует вывести меня при первой же возможности. Как только переговорит с одной дамой, «правой рукой главы компании».
Правая рука главы позвонила мне через несколько месяцев и торжественно предложила поучаствовать в одном новом проекте, находящемся пока в стадии разработки.
— Про Анну? — испугалась я.— Ну что вы, как можно, — успокоила правая рука. — Уж вам-то мы не стали бы предлагать такую ерунду. Знакомый режиссер очень вас рекомендовал. Вам предлагается участие в качественном сериале европейского класса.— А что…— Британская адаптация, — туманно пояснила она. — Так что приезжайте к нам срочно. Прямо сегодня. Прямо сейчас. У нас тут как раз происходит мозговой штурм.
Я отпросилась с работы и поехала на штурм.Сериальный монстр располагается на окраине города в огромном серо-обшарпанном здании шарикоподшипникового завода. Внутри здание выглядит еще мрачнее, чем снаружи: длинные тусклые коридоры, промозглые, не желающие покориться деятелям телеискусства заводские пространства. Пятнадцать павильонов. Сотня проектов в одновременной разработке. Несколько тысяч сотрудников.Правая рука скромно сидит перед монитором в огромном ньюс-руме, который до сих пор является мне в кошмарах: длинные ряды компьютерных столиков уходят в бесконечность, аккуратно одетые (почти все почему-то в шерстяных жилетках) сотрудники, имя которым — легион, стучат по клавишам. Душно. Воды нет. Растительности нет. Комната населена роботами…— Ну, вот и вы! — правая рука радостно поднимается мне навстречу. — Идите туда быстрее, по коридору до конца и направо, наши ребята уже там, все уже началось!— Что началось?..— Как что? Мозговой штурм под руководством наших британских коллег. Это как бы такой… мастер-класс. Вам это будет очень полезно. Знаменитые сценаристы. Мы им знаете сколько платим в день? — она, не моргнув глазом, называет сумму, которую я обычно получаю за полтора месяца. — Так что это очень ценный опыт для наших ребят, которые работают над проектом. Это не обычный проект, вы не думайте. Это — настоящая жизнь. Реальная жизнь. У нас ведь огромная страна, да?— Ага, — с опаской соглашаюсь я.— Ну вот видите! — воодушевляется правая рука. — Нашим зрителям надоело смотреть сериалы про московских уродов! Наш новый проект — о жизни провинции. О нормальных людях!
Готовность, с которой она причисляет себя к уродам и ненормальным, как-то сразу подкупает.
— …Рабочее название — «Сто десятый километр». Сто десятый — от Москвы! От Москвы, понимаете?!
В ее голосе звучит такой неподдельный восторг, как будто на сто десятом километре от Москвы начинается как минимум Уральский хребет, а то и Камчатский полуостров.
— …Вот, возьмите, чтобы быть в курсе, чем занимаются наши ребята-сценаристы, — она сует мне в руки какие-то бумажки.
Просматриваю их, приближаясь к месту штурма. «“110−й километр” — это ежедневный сериал о простых жителях небольшого городка за 110−м километром от Москвы и их порой непростых проблемах. Каждый день пять раз в неделю на экране нас будут ждать истории о таких же, как и мы сами, людях. У героев будут и любовь, и горе, и счастье, и предательство, забавные происшествия и драматические повороты — все, что случается с нами в обыденной жизни… Ветровы с утра в ожидании сына Сергея, который возвращается из армии. Глава семьи, Леонид, в который раз продумывает, как получше отметить это событие…
Основные персонажи первой недели:
Сергей Ветров. Прямолинеен. Немногословен. Идеалист. Однолюб. Вернувшись из армии, обнаруживает, что за два года привычная жизнь изменилась кардинальным образом…»
— Хай! — широко улыбается мне длинный и тощий рыжий парень, на вид — знаменитый британский сценарист.
На нем огромная клетчатая рубаха, в которую при желании могли бы уместиться еще четверо таких же тощих и знаменитых. Он сидит по-турецки прямо на столе и явно счастлив. Рядом с ним — в более традиционной позе, на стуле — леди в строгом деловом костюме. Тоже очень счастливая (Hello! Take your sit!).
Британская сценаристка сильно смахивает на мою учительницу английского языка, а все помещение — на классную комнату. Имеются и парты (за партами человек семь «наших ребят», а также переводчица), и школьная доска; на доске игривые почеркушки — что-то вроде «Сергей + Анна = берем.» (за имена, впрочем, не ручаюсь: возможно, не Сергей +, а Виктор + или берем. не Анна, а Юлия).
— Ну, а вот когда русский мужчина возвращается из армии, он может почувствовать растерянность? — через переводчицу спрашивает английская леди у аудитории, явно продолжая какую-то очень увлекательную межкультурную дискуссию.
— Йес, йес, может! — отвечает из-за парты красивая, ухоженная девочка. — Когда русский мужчина приходит из армии, у него обычно бывает растерянность… и вообще депрессия. Да? — девочка вопросительно смотрит на своего соседа по парте, красивого, ухоженного мальчика, который явно здесь сегодня отдувается за все мужское население большой страны.
— Ну… — вальяжно откидывается на спинку стула русский мужчина. — Это, конечно, по-разному… Но, как правило, депрессия, да.
— О’кей, — удовлетворенно воркует леди. — О’кей, о’кей, о’кей. Значит, он возвращается из армии и впадает в депрессию. Оттого, что не знает, как ему жить дальше, да? Потому что в армии все понятно, в армии порядок, а в жизни хаос, да? Поэтому он впадает в депрессию?
— Ну… в целом…
— Теперь давайте подумаем, как такой персонаж будет выходить из депрессии.
— Ну… он будет… наверное… немножко… пить? — затравленно предполагают «наши ребята».
— О’кей, он будет пить! — чему-то вдруг радуется рыжий и спрыгивает со стола. — Он будет отмечать! А дальше-то что?
Молчание.
— А дальше… он…
— Решит открыть собственный бизнес! — догадывается кто-то из «наших».
— Ну конечно! — одобряет рыжий. — Конечно. Он решает открыть свой бизнес в маленьком родном русском городке. Скажем… ресторан!
— Да, ресторан! Ресторан — это хорошо, — радуются «наши ребята».
Я живо представляю себе дембеля, который лечится от депрессии и тоски по армейскому порядку в собственном ресторане. В маленьком таком ресторане в маленьком таком родном русском городке… На что он его, кстати, откроет, этот ресторан?
— А на что он откроет ресторан? — прерываю я всеобщее ликование.
— Ему помогут родственники, — отмахиваются от меня «наши ребята».
А-а, родственники… Ну, тогда все ясно. Как же это я сразу не догадалась — конечно же, родственники. У меня ж тут и описание их есть, в бумажках. Папа — «реалист, технарь с высшим образованием, работает мастером на фабрике, упорно трудится, склонен во всем перестраховываться», мама — «тихая мечтательница, стесняется своей необразованности, хотя на деле это ее не портит, хранительница домашнего очага, способна на взрыв, но еще об этом не знает». Короче, родители у парня что надо — как не помочь родной кровиночке собственный ресторанчик открыть?
Вопрос о первоначальном капитале для дембеля Сергея тем временем бурно обсуждается. «Наши ребята» склоняются к тому, что помогать Сергею с бизнесом будут все-таки не родители, а дедушка-пенсионер. Английские коллеги тоже одобряют дедушку, дедушка — это очень трогательно.
— Он много лет откладывал из пенсии, а теперь вот отдает внуку все свои сбережения, и тот открывает бизнес, так? — подводит итог леди.
— Да, да, отличная идея! — соглашаются «наши ребята».
— Простите, — говорю, — а этот сериал… он… у нас… фантастический? Комедийный?
— Нет, — раздражается леди. — Вы опоздали и не подготовились. Это реалистический сериал о жизни простых людей. Никакой фантастики.
— Понимаете, — не унимаюсь я, — дедушка-пенсионер поможет Сергею открыть свой бизнес, только если этот сериал — фантастический.
— Почему? — изумляется леди.
— Почему? — изумляется рыжий и залезает обратно на стол.
— Потому что в России очень маленькие пенсии.
— О-о-у, — сочувственно тянут английские коллеги. — Да, мы слышали… Итак, дедушка действительно не сможет помочь Сергею открыть свой бизнес? — строго спрашивают они «наших ребят».
Молчание. «Ребята» мрачно смотрят на меня. Я им очень не нравлюсь.
Наконец высказывается красивый мальчик:
— В России действительно бывают маленькие пенсии. Но… мы думаем, что… у нашего дедушки… пенсия другая. У него… Скажем, он всю жизнь проработал на фабрике… На хорошей должности… И у него большая пенсия. Он может откладывать. Да.
Англичане вопросительно смотрят на меня. Я отрицательно мотаю головой. Они начинают слегка нервничать.
— Это очень важно, — втолковывает «ребятам» леди. — Это адаптация британского сериала к российским реалиям. Нам важно понять, как у вас тут может и не может быть на самом деле.
— Так может ваш дедушка помочь внуку? — рыжий явно берет на слабо.
— Наш — может, — говорят «ребята» и опасливо косятся на меня.
Я понимаю, что дедушку мне все равно не отстоять, зато, если я не буду упорствовать, они, возможно, не разорвут меня на части после штурма. Так что я сдаюсь. Пусть наш дедушка может, мне не жалко.
— Только пусть он откроет не ресторан, а что-нибудь другое. Ресторан — это все же слишком круто, — говорят «ребята», демонстрируя свою готовность к компромиссам.
— Так что же он откроет?
«Ребята» тихо совещаются между собой:
— А у них там… на сто пятом километре… автосервисы есть? — неуверенно бормочет красивая девочка.
У них. Там. Если кому-нибудь пришла бы вдруг блажь составить перечень неизвестных «нашим ребятам» регионов, место действия сериала «110−й километр» значилось бы, вероятно, где-то сразу после Бермудов. Как-то примерно так: Бермудский треугольник, маленький российский городок, Папуа-Новая Гвинея, Марс… Есть ли автосервисы на Марсе, нет ли автосервисов на Марсе?.. Науке пока неизвестно.
— Гараж, — очередной компромисс! — Сергей откроет гараж! — решают «ребята».
Ну да, гаражи на Марсе наверняка есть…
— О’кей, — разрешает рыжий и полностью ложится на стол. — Только ресторанчик все равно должен фигурировать в сценарии. Придорожный ресторанчик. Это очень важно. В нашей, оригинальной английской версии половина всего действия происходит в придорожном пабе. Это такой милый паб в маленьком городке, который расположен в ста километрах от Лондона…
Пока сценаристы телесериалов, не выезжая за пределы МКАД, пытаются проникнуть в тайны жизни российской глубинки при помощи мозговых штурмов, фотограф «РР» отправился за 110−й километр от Москвы в Александров, чтобы воочию увидеть повседневную жизнь провинциального городка.
Рыжий лениво щелкает телевизионным пультом и демонстрирует короткий эпизод из оригинальной версии английского сериала: молодая пара, он и она, пьют темное, с жирной густой пеной, пиво за аккуратным деревянным столиком. Его рука лежит на ее руке. Рядом с ними — коляска с младенцем и чемодан…
— Этот паб стоит у главной дороги. Во-первых, дорога — это символ. Во-вторых, это очень удобно нам как сценаристам. Каждый, кто приезжает в городок или его покидает, заходит туда посидеть. Да и те жители, которые никуда не уезжают, все равно заходят в паб. Ведь там они делятся городскими новостями, сплетнями, заводят новые отношения, обсуждают деловые вопросы… Ну, вы поняли, как важен для нас как для сценаристов придорожный паб? У вас в маленьких российских городках ведь есть придорожные пабы?
— Есть, конечно, есть, — успокаивают рыжего «наши ребята».
А то! В каждом уважающем себя маленьком российском городке, безусловно, есть придорожный паб, где жители маленького российского городка заводят новые отношения и обсуждают деловые вопросы… Как же иначе? Что мы, рыжие, что ли?
— Давайте не будем забывать и о героине, — говорит английская сценаристка после того, как вопрос с пабом решается ко всеобщему удовольствию. — Мы совсем забыли про Анну…
О, Господи, опять! («Анна: решительная, оптимистка, подрабатывает продавщицей в магазине Виктора и Геннадия».)
— …Нам надо еще с вами придумать, почему в первой трети сериала Анна с Сергеем не могут быть вместе? Почему она вынуждена быть с Виктором, лучшим другом Сергея?
— Потому что Виктор гораздо богаче Сергея! — дружно предлагают «наши ребята».
— Подходит! — рыжий звонко хлопает в ладоши. — Вот видите? Всего лишь пара часов, а мы с вами уже так основательно продвинулись! Что-то уже складывается, что-то уже складывается! Итак: Анна вынуждена быть с Виктором, потому что у того есть деньги, в то время как Сергей…
— Она что, стерва? — спрашиваю я.
— Кто? — недоумевает рыжий.
— Анна.
— Нет. Вы опоздали и не подготовились. Анна — положительная героиня.
— Нет, — упорствую я, — стерва.
— Почему стерва?
— Потому что она любит Сергея, а спит с Виктором. Из-за денег. Положительные героини так себя не ведут.
Несколько секунд гробового молчания.
— Да ладно, почему не ведут?.. — начинают было «наши ребята», но англичане находят мой аргумент достаточно убедительным.
— Действительно, здесь мы немного не додумали, — говорит леди. — Нам нужно придумать причину, почему Анне так сильно нужны деньги, что она вынуждена быть не с Сергеем, а с Виктором…
…Вынуждена быть. Какая прекрасная политкорректная формулировка, нужно взять ее на вооружение…
— …Возможно, у нее сильно болен дедушка? Нужны деньги на лечение, и она отдает все деньги ему?
— О’кей, это подходит! Леди явно очень довольна. Буквально все дедушки в этом маленьком российском городке теперь пристроены. Один дает деньги, другой берет деньги… Красота. Удобная все же штука — дедушка...Леди просит переводчицу выйти к доске и записать что-нибудь насчет денег и больницы. А то вдруг забудем — и что тогда, скажите на милость, делать? Анне нужно на дедушку… что? Дедушке нужно ложиться… куда? Нет, лучше уж все записать.
— Ну и наконец, — объявляет рыжий, — наша криминальная линия. Нужно придумать некий предмет криминальных интересов в этом маленьком городке. Что это может быть?
— Рынок! — резонно предполагает кто-то из «наших».
— Гастроном!
— Ресторан!
— Автосервис!
— Свалка!
— Свалка? — хором изумляются английские коллеги.
— Ну да, свалка, — смущается красивая девочка. — Дело в том, что в России… Что там, в провинции… Я слышала… по телевизору… дело в том… Свалки часто бывают у нас предметом криминальных интересов, — выруливает она наконец на финишную прямую.
— О’кей, подходит, — нерешительно говорит рыжий. — Свалка подходит для русской адаптации…
Английские коллеги косятся на нас со смесью любопытства и отвращения. Дикие русские. Глупые дикие русские в меховых шапках. Хлебом их не корми, а дай подраться из-за какой-нибудь помойки!
— К тому же на свалке наши персонажи будут находить разные интересные предметы, — леди пытается по-светски сгладить неловкость. — На свалке можно найти обручальное кольцо.
— Или тест на беременность, — поддерживает ее красивая девочка. — Например, герой не знает, что героиня беременна… И тут — р-раз, он находит на свалке тест на беременность. И все сразу становится на свои места.
— Йес, йес, — вяло кивает английская леди.
Она уже явно готова согласиться с любой идеей. Дикие русские… В меховых шапках… Возможно, у них есть обычай подписывать свои тесты… Это даже удобно для нас как для сценаристов… На тестах можно будет писать имена героинь сразу вместе с краткими характеристиками, которые уже разработаны нами как сценаристами… Анна (тест положительный): «решительная, оптимистка, подрабатывает продавщицей в магазине Виктора и Геннадия». Юлия (тест отрицательный): «мулатка, сексуальна, мстительна. Преданный друг».У нас, кстати, на сто десятом километре, если кто не знает, целые поселения сексуальных мстительных мулатов… Они мстят русским мужчинам, вернувшимся из армии и открывшим гаражи, а преданно дружат только с бандитами, контролирующими городскую свалку… У нас тут, знаете ли, такое…
Когда мозговой штурм заканчивается, наконец, полной капитуляцией моих мозгов, я снова подхожу к правой руке главы компании. Она любезно сообщает мне, что мозговые штурмы будут проходить каждый день на протяжении двух недель. Что через две недели английские коллеги удалятся обратно в Англию, а у нас будет готов подробный синопсис сценария. Что за эти две недели мне заплатят столько, сколько в газете я получаю обычно за три месяца. И что они с удовольствием возьмут меня в свою команду. Если мне, конечно, все это будет интересно.
— Вам это будет интересно?
«Мозги, — думаю я. — Ну что мозги? Подумаешь, всего две недели… Восстановятся… Деньги зато хорошие…»
— Деньги хорошие, — соглашаюсь я.
— Но вам это будет интересно? — с улыбкой уточняет правая рука.
— Деньги? — с улыбкой уточняю я.
— Нет. Творчество.
— Какое творчество? — спрашиваю.
Ну не думает же она и впрямь, что кто-нибудь может заниматься этим из творческих…
— Наши ребята работают в первую очередь из творческих сообр­ажений. Деньги для всех здесь вторичны, — чеканно говорит правая рука. — Так как? Вам — будет интересно?
Мне нужно всего-то сказать «интересно» — но именно на этом я почему-то ломаюсь. Не, я вполне ведь могу продаться на две недели. И больше чем на две — тоже могу… Я могу заключить простую циничную сделку: деньги — мозги. Мозги — деньги. Но — «интересно»?.. Это уже совсем другая сделка. Важнее. Опаснее.
Так что я мычу что-то вежливое про острую нехватку времени и удаляюсь с шарикоподшипникового завода.«Не сжигая мостов», как советовал мудрый режиссер. Сжигаю я их, вероятно, сейчас, когда все это пишу… Этот сериал еще не вышел. Сюжет его наверняка основательно изменился с тех пор, как я побывала на штурме, но все равно, «продавая» сюжетные ходы и общую задумку, я совершаю неэтичный поступок по отношению к очень серьезной компании. Зато, надеюсь, этичный по отношению к вам.

Эй, вы там, за 110−м киломе-е-тро-о-м! Вам это будет интересно?
Эксперт