Про художников Опции

[Жанятка]

Гениальный Айвазовский был несчастлив в любви

Вольным творцом Айвазовский никогда не был — он находился на службе у государства и был художником Главного морского штаба. Тогда, когда не было телевидения и фотоаппаратов, живописцы единственные могли передать картину происходящего.

Произведения великого художника Ивана Константиновича Айвазовского заняли почетное место не только в русской и армянской живописи, но и в сокровищнице мирового искусства.

Как бывает у музыканта абсолютный слух, так у Айвазовского была абсолютная память. Он писал свои марины по памяти, исключительно точно передавая различные состояния моря.

Сегодня исполняется 190 лет со дня рождения великого художника.

Иван Константинович Айвазовский родился 29 июля 1817 г. в Феодосии, в армянской семье. С детства наблюдение за жизнью моря и рисование стало любимейшим занятием Ивана Айвазовского. Его дарование было замечено влиятельными людьми города. А. И. Казначеев, градоначальник Феодосии, определил подростка в Симферопольскую гимназию и в дальнейшем ходатайствовал о его поступлении в Академию художеств в Петербурге. Академию Айвазовский закончил с золотой медалью.

Айвазовского при жизни окружала всемирная слава. С 1846 г. в России и за границей было организовано 120 его персональных выставок. Он был избран членом европейских академий художеств: Петербургской, Парижской, Римской, Амстердамской. Папа римский пожелал приобрести для Ватикана картину Айвазовского «Хаос». В 1844 г. ему было присвоено звание академика Петербургской Академии художеств. В 1844 г.

Айвазовский был поразительно работоспособен: написал около 6000 полотен и считал, что умение писать по памяти отличает настоящего художника от ненастоящего.

«Живописец, только копирующий природу, становиться ее рабом. Человек, не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником — никогда. Движения живых стихий неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны — немыслимо с натуры».

Практически всю жизнь Айвазовский жил и работал в Феодосии, где построил по собственному проекту дом на берегу моря. Преподавал в созданной им Общей художественной школе-мастерской.

Художник своими делами заслужил уважение и любовь сограждан. Он построил в Феодосии гимназию и библиотеку, археологический музей и картинную галерею. По его настоянию был проведен в Феодосии водопровод. Благодаря его хлопотам был сооружен торговый порт, проведена железная дорога. В 1881 г. И. К. Айвазовский избран первым почетным гражданином города Феодосии.

Вольным творцом Айвазовский никогда не был — он находился на службе у государства и был художником Главного морского штаба. Тогда, когда не было телевидения и фотоаппаратов, живописцы единственные могли передать картину происходящего. Поэтому Главный морской штаб посылал Ивана Константиновича «на задания»: по заказу руководства художник оперативно рисовал батальные сцены с мест сражений, вкладывая в них патриотический дух и веру в силу российского флота, продвигая таким образом официальную идеологию. Во времена Крымской войны Айвазовскому не всегда удавалось присутствовать на местах сражений, но он тщательно собирал рассказы очевидцев и восстанавливал картину происходящего.

«Море — это моя жизнь», — говорил художник. Он обладал способностью передать движение и дыхание моря.

Глядя на его картины, трудно себе представить, что их создавал человек, долгие годы переживающий неустроенность семейной жизни, разлуку с любимыми детьми.

В 1848 году Айвазовский женился. В один из приездов в Петербург он был представлен весьма знатной вдове, имевшей двух дочерей «на выданье». Девушки пожелали учиться живописи у знаменитого художника. Через некоторое время вдова стала замечать, что художник слишком прилежен в занятиях, часто засиживается в ее доме. Вдова уже гадала, какой из дочерей художник отдаст предпочтение. Все это, однако, разрешилось самым неожиданным образом: Айвазовский женился на гувернантке — Юлии Яковлевне Гревс.

Через год после свадьбы у них родилась дочь Елена, в 1851 году — Мария, а в 1858 году — Жанна. Однако этот брак оказался не очень счастливым.

Тщеславному воображению красавицы рисовались приемы в петербургском салоне. Айвазовский же принял решение навсегда поселиться в Феодосии. На двенадцатом году супружеской жизни Юлия Яковлевна оставила Айвазовского, взяв с собой всех четырех дочерей: Александру, Елену, Марию и Жанну. Только время от времени она позволяла им навещать отца.

Друзья несколько раз пытались помирить Айвазовского с женой, но все оказалось безуспешным. Юлия Гревс продолжала клеветать на мужа, даже писала царю, просила, чтобы он обязал Айвазовского каждый месяц выплачивать ей триста рублей, хотя он и без этого давал ей намного больше. В 1877 году брак был расторгнут.

Шли годы, и на его пути встретилась другая женщина, которую он увидел однажды из экипажа, остановленного похоронной процессией. Хоронили известного в Феодосии купца Саркизова. Вслед за гробом шла вдова — юная армянка поразительной красоты. Через год Анна Никитична Саркизова стала женой Айвазовского. И хотя ему было уже 65 лет, Айвазовский был пылко влюблен в жену и по-настоящему счастлив с ней. Анна Никитична была моложе мужа почти на 40 лет, но природный такт, чуткость, душевная теплота отличали эту молодую, ничему не учившуюся женщину.

Она преклонялась перед искусством своего мужа, понимала его, хотя не посещала музеи и не читала книг по живописи. Дом Айвазовского ожил. В нем собирались друзья, художники, ученики.

Детей у них не было. Ее красота вдохновила Айвазовского не только на создание портрета, который сохранился и находится в галерее. Он даже посвятил ей стихотворение.

Иван Константинович скончался внезапно, ночью, от кровоизлияния в мозг, оставив на мольберте картину «Взрыв корабля», начатую накануне. Художник был похоронен с воинскими почестями, местный гарнизон возложил на гроб адмиральскую шпагу. На могиле высекли надпись на армянском языке: «Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».

На похоронах Анна Никитична распорядилась разделить склеп на две части, вторую предназначив для себя.

После смерти мужа Анна Никитична в знак траура перестала выходить из дома. В течение 25 лет она ни разу не оставила своей квартиры, расположенной в том флигеле галереи, где находится Краеведческий музей.

Так она пережила Первую мировую войну. Революция, гражданская война, голод и разруха не могли заставить выйти из дома эту добровольную затворницу.

С 1917 по 1920 гг. власть в городе менялась трижды, и в 1920 г. Крым был освобожден окончательно. В 1921 году галерею национализировали и через год открыли для посетителей. Анна Никитична не была на открытии. Она продолжала жить замкнуто и нелюдимо.

Она лишь каждый вечер ходила к морю и сидела на скамье, которую феодосийцы вскоре начали называть «скамьей Анны Никитичны Айвазовской».

Материал подготовлен интернет-редакцией www.rian.ru на основе информации открытых источников
мейл ру

[Жанятка]

(IMG:http://www.topnews.ru/upload/news/2009/05/6ada7763/6ada7763_1.jpg)

Ухо Ван Гогу отрезал лучший друг

Немецкие ученые сделали новое открытие в мире живописи, переписав таким образом историю с ухом Ван Гога.

Искусствоведы выяснили, кто отрезал ухо гению, пишет интернет-издание "Дни.ру".

Винсент Ван Гог не отрезал себе мочку уха. Ее ему отрезал в приступе злости Поль Гоген. К такому выводу пришли два исследователя из Гамбургского университета - Ханс Кауфман и Рита Вильдеганс. Долгие десятилетия считалось, что художник сам отрезал себе мочку в порыве безумия, которое привело его к совершению самоубийства два года спустя. Но после многолетнего расследования ученые установили, что эту процедуру провел его ближайший друг.

Друзья не говорили о случившемся в соответствии с негласным "пактом о молчании". Исследователи отмечают, что сведения о злополучном происшествии вечером 23 декабря 1888 года исходят от Гогена и от полицейских Арля. Последние обнаружили окровавленного Ван Гога утром 24 декабря и доставили его в больницу. По их данным, которые приводит "The Daily Telegraph", Ван Гог показывал кусочек завернутого в газету уха знакомой проститутке по имени Рашель. Впоследствии весь этот эпизод из жизни голландского художника был сочтен одним из признаков нараставшей душевной болезни, которая, в конце концов, и привела его к самоубийству. Версия Поля Гогена гласила, что два друга-художника поссорились, Гоген вышел из дома и отправился ночевать в близлежащую гостиницу. Оставшись один, расстроенный Ван Гог отрезал себе бритвой мочку уха.

Но, по мнению немецких исследователей, на самом деле Гоген пытался осадить разгоряченного спором Ван Гога, который кидался в друга посудой, и, будучи отличным фехтовальщиком, не нанес ему большого вреда, а только отсек ему мочку уха. Затем он выбросил оружие в Рону. Рапиру, разумеется, не нашли. "Бритву тоже", - добавляет Кауфман. Гоген позже давал показания, в которых подтвердил свою версию, а Ван Гог молчал, и от него никто не смог добиться рассказа о произошедшем.

Исследователи ссылаются на переписку между Винсентом и его братом Тео, в которой художник намекает на то, что произошло на самом деле, и подчеркивает в письме, что не в праве разорвать "пакт молчания", так как голландский художник очень любил своего друга и ни при каких обстоятельствах не стал бы давать против него показаний. Ведь в противном случае Гогену грозила бы тюрьма.

Ханс Кауфман считает, что после трагического случая Гоген, больше никогда не видевшийся с Ван Гогом, раскаивался в совершенном. В частности, он написал свою версию "Подсолнухов" в 1901 году в память об умершем друге. Нина Циммер, куратор крупнейшей выставки Ван Гога в Базеле, считает, что, "возможно, исследователи и правы". "Но все гипотезы являются лишь домыслом, и узнать, что же случилось на самом деле в тот роковой вечер, мы не можем, так как для этого нужны неопровержимые доказательства", - заключила она.
топньюс