Про художников Опции

[Жанятка]

Гениальный Айвазовский был несчастлив в любви

Вольным творцом Айвазовский никогда не был — он находился на службе у государства и был художником Главного морского штаба. Тогда, когда не было телевидения и фотоаппаратов, живописцы единственные могли передать картину происходящего.

Произведения великого художника Ивана Константиновича Айвазовского заняли почетное место не только в русской и армянской живописи, но и в сокровищнице мирового искусства.

Как бывает у музыканта абсолютный слух, так у Айвазовского была абсолютная память. Он писал свои марины по памяти, исключительно точно передавая различные состояния моря.

Сегодня исполняется 190 лет со дня рождения великого художника.

Иван Константинович Айвазовский родился 29 июля 1817 г. в Феодосии, в армянской семье. С детства наблюдение за жизнью моря и рисование стало любимейшим занятием Ивана Айвазовского. Его дарование было замечено влиятельными людьми города. А. И. Казначеев, градоначальник Феодосии, определил подростка в Симферопольскую гимназию и в дальнейшем ходатайствовал о его поступлении в Академию художеств в Петербурге. Академию Айвазовский закончил с золотой медалью.

Айвазовского при жизни окружала всемирная слава. С 1846 г. в России и за границей было организовано 120 его персональных выставок. Он был избран членом европейских академий художеств: Петербургской, Парижской, Римской, Амстердамской. Папа римский пожелал приобрести для Ватикана картину Айвазовского «Хаос». В 1844 г. ему было присвоено звание академика Петербургской Академии художеств. В 1844 г.

Айвазовский был поразительно работоспособен: написал около 6000 полотен и считал, что умение писать по памяти отличает настоящего художника от ненастоящего.

«Живописец, только копирующий природу, становиться ее рабом. Человек, не одаренный памятью, сохраняющей впечатления живой природы, может быть отличным копировальщиком, живым фотографическим аппаратом, но истинным художником — никогда. Движения живых стихий неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны — немыслимо с натуры».

Практически всю жизнь Айвазовский жил и работал в Феодосии, где построил по собственному проекту дом на берегу моря. Преподавал в созданной им Общей художественной школе-мастерской.

Художник своими делами заслужил уважение и любовь сограждан. Он построил в Феодосии гимназию и библиотеку, археологический музей и картинную галерею. По его настоянию был проведен в Феодосии водопровод. Благодаря его хлопотам был сооружен торговый порт, проведена железная дорога. В 1881 г. И. К. Айвазовский избран первым почетным гражданином города Феодосии.

Вольным творцом Айвазовский никогда не был — он находился на службе у государства и был художником Главного морского штаба. Тогда, когда не было телевидения и фотоаппаратов, живописцы единственные могли передать картину происходящего. Поэтому Главный морской штаб посылал Ивана Константиновича «на задания»: по заказу руководства художник оперативно рисовал батальные сцены с мест сражений, вкладывая в них патриотический дух и веру в силу российского флота, продвигая таким образом официальную идеологию. Во времена Крымской войны Айвазовскому не всегда удавалось присутствовать на местах сражений, но он тщательно собирал рассказы очевидцев и восстанавливал картину происходящего.

«Море — это моя жизнь», — говорил художник. Он обладал способностью передать движение и дыхание моря.

Глядя на его картины, трудно себе представить, что их создавал человек, долгие годы переживающий неустроенность семейной жизни, разлуку с любимыми детьми.

В 1848 году Айвазовский женился. В один из приездов в Петербург он был представлен весьма знатной вдове, имевшей двух дочерей «на выданье». Девушки пожелали учиться живописи у знаменитого художника. Через некоторое время вдова стала замечать, что художник слишком прилежен в занятиях, часто засиживается в ее доме. Вдова уже гадала, какой из дочерей художник отдаст предпочтение. Все это, однако, разрешилось самым неожиданным образом: Айвазовский женился на гувернантке — Юлии Яковлевне Гревс.

Через год после свадьбы у них родилась дочь Елена, в 1851 году — Мария, а в 1858 году — Жанна. Однако этот брак оказался не очень счастливым.

Тщеславному воображению красавицы рисовались приемы в петербургском салоне. Айвазовский же принял решение навсегда поселиться в Феодосии. На двенадцатом году супружеской жизни Юлия Яковлевна оставила Айвазовского, взяв с собой всех четырех дочерей: Александру, Елену, Марию и Жанну. Только время от времени она позволяла им навещать отца.

Друзья несколько раз пытались помирить Айвазовского с женой, но все оказалось безуспешным. Юлия Гревс продолжала клеветать на мужа, даже писала царю, просила, чтобы он обязал Айвазовского каждый месяц выплачивать ей триста рублей, хотя он и без этого давал ей намного больше. В 1877 году брак был расторгнут.

Шли годы, и на его пути встретилась другая женщина, которую он увидел однажды из экипажа, остановленного похоронной процессией. Хоронили известного в Феодосии купца Саркизова. Вслед за гробом шла вдова — юная армянка поразительной красоты. Через год Анна Никитична Саркизова стала женой Айвазовского. И хотя ему было уже 65 лет, Айвазовский был пылко влюблен в жену и по-настоящему счастлив с ней. Анна Никитична была моложе мужа почти на 40 лет, но природный такт, чуткость, душевная теплота отличали эту молодую, ничему не учившуюся женщину.

Она преклонялась перед искусством своего мужа, понимала его, хотя не посещала музеи и не читала книг по живописи. Дом Айвазовского ожил. В нем собирались друзья, художники, ученики.

Детей у них не было. Ее красота вдохновила Айвазовского не только на создание портрета, который сохранился и находится в галерее. Он даже посвятил ей стихотворение.

Иван Константинович скончался внезапно, ночью, от кровоизлияния в мозг, оставив на мольберте картину «Взрыв корабля», начатую накануне. Художник был похоронен с воинскими почестями, местный гарнизон возложил на гроб адмиральскую шпагу. На могиле высекли надпись на армянском языке: «Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».

На похоронах Анна Никитична распорядилась разделить склеп на две части, вторую предназначив для себя.

После смерти мужа Анна Никитична в знак траура перестала выходить из дома. В течение 25 лет она ни разу не оставила своей квартиры, расположенной в том флигеле галереи, где находится Краеведческий музей.

Так она пережила Первую мировую войну. Революция, гражданская война, голод и разруха не могли заставить выйти из дома эту добровольную затворницу.

С 1917 по 1920 гг. власть в городе менялась трижды, и в 1920 г. Крым был освобожден окончательно. В 1921 году галерею национализировали и через год открыли для посетителей. Анна Никитична не была на открытии. Она продолжала жить замкнуто и нелюдимо.

Она лишь каждый вечер ходила к морю и сидела на скамье, которую феодосийцы вскоре начали называть «скамьей Анны Никитичны Айвазовской».

Материал подготовлен интернет-редакцией www.rian.ru на основе информации открытых источников
мейл ру

[Жанятка]

(IMG:http://img.passion.ru/people/img/1205peo_50.jpg)

Замирая порой у картин великих художников, понимаешь, что ничего не знаешь ни о полотне, ни о самом творце его. А ведь известные в прошлом люди часто проживали настолько интересную жизнь, что при чтении их биографий возникает целая гамма чувств - от восхищения до недоумения и даже неприятия. Сегодняшний рассказ Passion.ru - о великой художнице, которая при жизни была известна и популярна, но отчего-то при этом получала за свою работу жалкие гроши...

«Каждая её работа вызывала восторженный гул», - отзывался о творчестве художницы Зинаиды Серебряковой её собрат по ремеслу С. Маковский.

(IMG:http://img.passion.ru/star/img/1205st_3.jpg)

Рожденная в творческой семье

Рисовать много, забывая обо всём, она начала в юном возрасте. Любимое детское увлечение стало призванием.

Да и не могла Зина не стать художником, - её путь, казалось, был предопределен с рождения: девочка росла в семье, где все были творческими личностями.

Дед и прадед были признанными архитекторами, отец Евгений Лансере - скульптором, живописью занималась и мать Екатерина Николаевна, сестра известного критика и художника Александра Бенуа. В духовно возвышенной атмосфере семьи Бенуа Зина оказалась с двухлетнего возраста: от чахотки умер отец, и мать со всеми детьми возвратилась в отчий дом в Петербург.

В доме была особая обстановка, младшие представители семьи постоянно слышали разговоры о высоком назначении искусства и художника, посещали Эрмитаж, театры и выставки.

Зина по несколько раз перечитывала редкие книги по искусству из огромной домашней библиотеки. Все родные занимались творческой работой: рисовали, ходили на этюды.

Повзрослев, Зина работала в студии под руководством знаменитого живописца Ильи Репина.

Ученица талантливо копировала эрмитажные полотна, и очень ценила это занятие, ведь и работы старых мастеров кисти её многому учили.

(IMG:http://img.passion.ru/star/img/1205st_1.jpg)

Утро, принесшее славу

Позже 21-летняя Зинаида, уже замужняя дама, училась живописи в Париже, куда в октябре 1905 года она уехала вместе с матерью.

Вскоре к ним присоединился муж художницы Борис Серебряков, инженер-путеец.

Они приходились друг другу близкими родственниками - двоюродными братом и сестрой, поэтому за своё счастье пришлось побороться, так как родные препятствовали браку между кровными родственниками.

После Франции молодая художница лето и осень обычно проводила под Харьковом в семейном имении Нескучном - писала этюды крестьянок, а на зиму уезжала в Петербург.

Счастливым для творческого развития Зинаиды стал 1909 год, когда она подольше задержалась в имении.

Наступила ранняя зима, сад, поля, дороги занесло снегом, и работу с написанием этюдов пришлось прервать.

В одно солнечное утро у художницы родился замысел написания картины, принесший вскоре известность - автопортрет «За туалетом».

Проснувшись, Зинаида полюбовалась природой из окна, подошла к зеркалу. Отвела в сторону густые тёмные волосы, взмахнула гребнем и замерла.

В зеркале отражалось её лицо, которое светилось покоем и счастьем. Художница вдруг почувствовала желание написать своё отражение.

«Разноцветные флакончики, булавки, бусы, уголок белоснежной постели, подсвечники с длинными, стройными свечами, деревенский, с кувшинами и тазиками, рукомойник.

И себя в белой, сбившейся с плеча, рубашке, с лёгким детским румянцем на щеках и ясной улыбкой. В общем, такой, какой она и была на самом деле и немножко хотела бы быть»,

- так описывает этот самый известный портрет художницы научный сотрудник Эрмитажа В. Леняшин.

Получился не традиционный автопортрет, а жанровая сцена, рассказ об одном счастливом утре молодой женщины.

Его широкая публика увидела на выставке Союза русских художников зимой 1910 года. Картина Серебряковой висела рядом с картинами Серова, Кустодиева, Врубеля.

Она не затерялась среди полотен признанных мастеров, более того - работу дебютантки приобрела Третьяковская галерея.

С картины «За туалетом» и началась известность русской художницы Зинаиды Серебряковой.

(IMG:http://img.passion.ru/star/img/1205st_4.jpg)

Семья и одиночество

Она работала в археологическом музее при Харьковском университете, когда произошла революция.

Смутное тревожное время, неопределённость, тяжёлый быт наполняли жизнь семьи З. Серебряковой. В 1919 году её постигло большое горе - умер муж.

После продолжительной разлуки они встретились в Москве, и, спустя месяц, Зинаида уговорила Бориса на три дня съездить в Харьков, повидаться с детьми.

После короткой встречи с семьёй он вновь простился с родными - торопился на работу. В дороге вдруг прихватило сердце и пришлось вернуться в Харьков.

Борис пересел на военный поезд, там и заразился сыпным тифом. Болезнь скосила быстро, он умирал на глазах у растерянной жены и плачущих больной матери и детей.

Похоронив мужа, Зинаида осталась одна в ответе за большую семью, состоящую из слабой здоровьем матери и четверых детей.

В дневнике вдова с надрывом писала о бытовых невзгодах, выпавших на её долю, подавленном душевном состоянии.

Осенью 1920 года она получила приглашение перевестись в Петроградский отдел музеев и приняла его, но жить легче не стало.

«Я до сих пор не забуду, какое сильное впечатление на меня произвели её прекрасные лучистые глаза, - вспоминала сослуживица художницы Г. И. Тесленко.

- Несмотря на большое горе и непреодолимые трудности житейские - четверо детей и мать! - она выглядела значительно моложе своих лет, и её лицо поражало свежестью красок.

Глубокая внутренняя жизнь, которой она жила, создавала такое внешнее обаяние, которому противиться не было никакой возможности».

Галина Тесленко стала подругой художницы на многие годы. «Вы так молоды, любимы, цените это время, - говорила ей Серебрякова в 1922 году. - Ах, так горько, так грустно сознавать, что жизнь уже позади…».

Необычайно эмоциональная по натуре, она остро реагировала на все, что происходило вокруг, близко к сердцу принимала горе и радость.

Современники отмечали её поразительно искреннее отношение к людям, событиям, она живо отзывалась на просьбы, ценила в людях доброту, восхищалась всем красивым, ненавидела зло.

О повторном замужестве Зинаида и не думала, была по натуре однолюбом. Время было тяжёлым, семья Серебряковой едва сводила концы с концами.

Художница, получив разрешение в дни балетных спектаклей бывать за кулисами бывшей Мариинки, три года делала наброски, сеансы продолжались и дома, к ней балерины приходили охотно.

Так возникла серия балетных портретов и композиций. Эта работа была почти единственным источником доходов для большой семьи.

Надежда на улучшение положения появилась после участия Серебряковой в большой американской выставке, устроенной с целью материальной помощи русским художникам.

Две её картины были сразу же проданы. Ободрённая успехом, Зинаида Евгеньевна на вырученные деньги уехала в Париж.

Она предполагала пожить на чужбине несколько месяцев, хотела заработать частными заказами и вернуться в Россию. Но оказалось, что покинула страну навсегда.

(IMG:http://img.passion.ru/star/img/1205st_2.jpg)

Неоцененная гениальность

…Двое детей художницы так и остались в России, а старшие Александр и Екатерина приехали к матери в 1925-м и 1928-м годах.

С дочерью Татьяной художница встретилась через 36 лет, когда та приезжала навестить мать в Париже. Но и на чужбине не удавалось избавиться от нужды, и здесь жизнь оставалась нелёгкой.

Сколько бы ни трудилась русская художница, заработки были слишком малы, чтобы угнаться за ценами.

В первые годы она стала известна как лучший мастер портрета, но, несмотря на это, за гроши бралась писать многие работы, а бывало, что трудилась бесплатно, лишь бы иметь клиентуру.

Художник К. Сомов, тоже живший в Париже в те годы, так отзывался о Зинаиде:

«Непрактична, делает много портретов даром за обещание рекламировать, но все, получая чудные вещи, её забывают, и палец о палец не ударят».

Иногда заказчики находили в работах художницы «изъяны», и тогда весь круг знакомых клиента был для неё закрыт.

В 1920-30-х состоялось несколько персональных выставок Зинаиды Серебряковой в Париже.

Во французской печати её называли «одной из самых замечательных русских художниц эпохи», но эти благожелательные отзывы тонули в море статей, рекламирующих модное тогда абстрактное искусство, которое сильно влияло на вкусы общества.

Мастерство Серебряковой многим казалось устаревшим, и её работы крайне редко приобретались на выставках.

«Если сравнить настоящее время, беспомощное (во всём) в искусстве, с прежними веками, то ведь всё никуда не годится, а всё-таки мы продолжаем рисовать», - удивлялась собственной выносливости художница.

Бездарные полотна и их авторы, ничего общего не имевшие с настоящим искусством, раздражали её. Поражала и публика, не способная отличить прекрасное от дурного - в театре, музыке, литературе.

«Жизнь представляется мне теперь бессмысленной суетой и ложью - уж очень засорены сейчас у всех мозги, и нет теперь ничего священного на свете, всё загублено, развенчано, попрано в грязь», - писала художница.

…В середине 30-х годов Зинаида Евгеньевна Серебрякова собиралась вернуться на родину.

Но, оказалось, не судьба: сначала затянулось оформление документов, потом переезд сделала невозможным Вторая мировая война и оккупация Парижа.

После войны дети и русские художники звали её вернуться, но старая художница была уже тяжело больна и после двух перенесённых операций на переезд не решилась.

Да и сына и дочь, тоже ставших художниками, не хотела покидать за границей. «Вообще я часто раскаиваюсь, что заехала так безнадёжно далеко от своих», - писала она ещё в 1926 году.

И с горечью подводила итог прожитому: «Ничего из моей жизни здесь не вышло, и я часто думаю, что сделала непоправимую вещь, оторвавшись от почвы…».

З. Е. Серебрякова умерла в 82 года в Париже, в сентябре 1967 года.

За несколько лет до смерти друзья и дети художницы устроили в России выставку, и для многих - не только соотечественников - она стала открытием подлинного русского таланта.

Инна ИНИНА
пассион