Теория познания? Это очень просто!, (идеалистическая философия атакует материалистическую философию) Опции

[kkamliv]

Теория познания? Это очень просто!

Эпиграф
В 1970-е годы сдавали экзамены одной экзаменационной комиссии три студента-медика, обучающихся на последнем курсе: американец, немец, и советский студент. Первым вызывают американского студента, показывают ему два скелета, и спрашивают:
- Что о них Вы можете сказать?
Американский студент ответил, что слева скелет мужчины 60 лет, имевший перелом бедра, а справа скелет мужчины 45 лет, имевший на одну пару ребер больше, чем у большинства людей, и перенесший черепно-мозговую травму.
Экзаменаторы поставили студенту пятерку, вызвали немецкого студента, и задали тот же вопрос.
Немецкий студент ответил, что слева скелет мужчины 60 лет, имевший перелом бедра и недоразвитые пяточные кости, а справа скелет мужчины 45 лет, имевший на одну пару ребер больше, чем у большинства людей, перенесший черепно-мозговую травму, и умерший от необратимого нарушения обмена веществ.
Экзаменаторы поставили студенту пятерку, вызвали советского студента-медика, и задали тот же вопрос. В ответ – молчание.
Экзаменаторы говорят:
- Ну, поглядите внимательно на скелеты. Неужели Вам нечего сказать?
Советский студент продолжает молчать.
Экзаменаторы обращаются к студенту:
- Постарайтесь вспомнить, о чем рассказывали на лекциях!
- Господи, неужели это Карл Маркс и Фридрих Энгельс?


Глава 1. Объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях

В Библии, в 14 главе книги, называемой «Первая книга царств», рассказывается о поиске человека, нарушившего запрет. Военные отряды филистимлян собрались возле города Михмас, планируя атаковать еврейские войска. Рано утром небольшой отряд Ионафана, сына еврейского царя Саула, вышел на разведку и вступил в бой с филистимлянами в их тылу. В то время, когда Ионафан и его малочисленный отряд находились в тылу врага, царь Саул собрал еврейское войско и обратился с речью, вдохновляющую на победу, и при этом Саул запретил воинам принимать пищу до наступления темноты. Через несколько часов Ионафан вернулся в расположение еврейского войска, и вместе со всем войском пошел в атаку на филистимлян. Войска Саула разгромили филистимлян возле города Михмас, и стали их преследовать. Отряд Ионафана погнался за бежавшими филистимлянами, и оказался в лесу. В дупле дерева Ионафан заметил гнездо пчел с сотами. Он расковырял соты палкой, выдавил мед, зачерпнул палкой мед, и вкусил меда. После наступления ночи царь Саул соорудил жертвенник Богу, на этом жертвеннике священник закалывал овнов и тельцов, воины развели костры и на вертелах готовили себе еду. Войско насытилось, и царь Саул задумал предпринять ночную вылазку против филистимлян, находившихся в городе Беф-Авен. Саул и священник стали вопрошать Бога, - даст ли Бог победу над филистимлянами? Бог не ответил. Саул догадался, что кто-то согрешил, вкусив еды до захода солнца, и по этой причине Бог не отвечает. По просьбе Саула, священник взял турим и им стал бросать жребий среди евреев, чтобы знамение указало на согрешившего; бросание жребия вывело на Ионафана, и тот признался, что ел мед в дневное время.
Причинно-следственная связь между нарушением запрета Ионафаном и молчанием Бога была установлена, и при этом использовался предмет, который можно было воспринимать с помощью органов чувств. Турим есть часть объективной реальности, данной нам в ощущениях. Спустя приблизительно 3000-4000 лет после описываемых событий, люди перестали использовать для поиска причин то, что дано в ощущениях. Для поиска причин применяется неощущаемое.

При помощи органов чувств человек воспринимает некоторые поверхностные, внешние свойства явлений и предметов: тяжелое, твердое, неупругое, шероховатое, холодное, медленное, перемещающееся слева направо, вонючее, светлое, розовое, мутное, короткое, вытянутое по вертикали, далекое, маленькое, горькое, шелестящее, до того как, после того как. Может ли человек при помощи органов чувств познать причинно-следственные связи? Нет. Эволюция живого мира на Земле пошла таким путем, который не привел к возникновению органов чувств, воспринимающих причинно-следственную связь.
Возможно, на других планетах эволюция пошла другим путем, и обитатели далеких планет обладают органами чувств, воспринимающими связь между причиной и следствием.
Как же человек может отличить причину от следствия, если его органы чувств молчат об этом? Восприняв поверхностные свойства, ум человека создает в себе (в уме) образы предметов (явлений), и именно из этих психических образов ум извлекает информацию о том, что есть причина и что есть следствие. Установление причин и следствий производится умом; впоследствии в обязательном порядке должно быть подвергнуто проверке то, что установлено как причина.
Подобной точки зрения придерживались Юм, Авенариус, Пирсон и Богданов. С их мнениями мы можем ознакомиться с помощью книги «Материализм и эмпириокритицизм», написанной В.И.Лениным: «Все, что мы ощущаем, это – что одно появляется после другого. Перед нами – юмовская точка зрения в самом чистом виде: ощущения ничего не говорят нам ни о какой причинности»(с.171), «Законы отнюдь не принадлежат сфере опыта…они не даны в нем, а создаются мышлением»(с.182), «Причинность принадлежит миру понятий, а не миру восприятий»(с.174).
В.И.Ленин не согласен с такой точкой зрения. Ее апологетов Ленин обвиняет в идеализме: «Выводить причинность из мышления есть идеализм»(с.180, страницы указаны по изданию 1986 г).
Людвиг Фейербах: «Чувство дает только видимость, а мышление – истину», «Чувствами мы читаем книгу природы, но понимаем ее не чувствами», (Избранные философские сочинения, т.1, с.237, с.271); на странице 237 Фейербах высказался в том смысле, что мышление накладывает мысленную связь на сущность реального явления, называемого причиной, и на сущность реального явления, называемого следствием. Мышление дает знание причин и следствий, органы чувств не дают такое знание. Согласно мировоззрению Людвига Фейербаха, причинно-следственная связь - это объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях.
Поскольку мировоззрение Фейербаха по этому вопросу почти совпадает с точкой зрения Юма, Авенариуса, Пирсона, Богданова и других идеалистов, то Фейербаха необходимо причислить к когорте идеалистов.
Под подозрение подпадает и Александр Иванович Герцен. Он высказал суждение, напоминающее точку зрения Юма, Авенариуса, Пирсона, Богданова: «Логический процесс есть единственное средство человеческого понимания; природа не заключает в себе всего смысла своего - в этом ее отличительный характер; именно мышление и дополняет его»(«Письма об изучении природы»). По мнению Герцена, природа, соприкасаясь с органами чувств, не полностью отражается в ощущениях, а именно, смысл остается недоступен для органов чувств; познанное органами чувств нуждается в дополнении, не исходящего из ощущений, но исходящего из мышления. Другими словами, человек вынужден домысливать нечто, что не перешло от природы в мышление через органы чувств.
В 1988 году Елена Георгиевна Глаголева и Михаил Борисович Беркин издали книгу «Электричество в живых организмах». В книге имеется фраза, по сути дела, повторяющая формулировки Юма, Авенариуса, Пирсона и Богданова. «Эксперимент – основа естественных наук, но он дает ответ только на вопрос, что происходит, и не может объяснить, как происходит, и, главное, почему происходит».
В книге «Диалектика природы» Фридрих Энгельс написал: «Сколько бы ни выказывать пренебрежения ко всякому теоретическому мышлению, все же без последнего невозможно связать между собою любых двух естественных фактов или же уразуметь существующую между ними связь...». Из этого суждения можно сделать умозаключение о точке зрения Энгельса: причинно-следственные связи, существующие в природе, доступны для органов чувств, проникают в органы чувств, и пребывают в органах чувств в виде необработанного сырья; необработанное сырье не позволяет уразуметь причинно-следственную связь между двумя естественными фактами. Из необработанных показаний органов чувств невозможно изъять знание о причинно-следственных связях, но это извлекается из обработанных показаний органов чувств (обработку совершает мышление) – таково мнение Фридриха Энгельса.
В написанной Энгельсом книге «Анти-Дюринг» имеются слова, подтверждающие первую половину приведенного мнения Энгельса: «Эмпирическое наблюдение само по себе никогда не может доказать достаточным образом необходимость».
Авенариус, Пирсон и Богданов повторили первую половину приведенного мнения Энгельса, и после этого Авенариус, Пирсон и Богданов получили отлуп от Ленина.
Вторая половина приведенного мнения Энгельса свидетельствует, что Энгельс впал в заблуждение.
«Речь идет у него о принципах, выведенных из мышления, а не из внешнего мира, о формальных принципах, которые должны применяться к природе и человечеству, с которыми должны, следовательно, сообразоваться природа и человек. Но откуда берет мышление эти принципы? Из самого себя? Нет, ибо сам г-н Дюринг говорит: область чисто идеального ограничивается логическими схемами и математическими формами (последнее, как мы увидим, вдобавок неверно). Но ведь логические схемы могут относиться только к формам мышления, здесь же речь идет именно о формах бытия, о формах внешнего мира, а эти формы мышление никогда не может черпать и выводить из самого себя, а только из внешнего мира»(Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг» – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20. с. 33-34).
Заблуждение Энгельса заключается в переоценке роли органов чувств. Причинно-следственные связи недоступны для органов чувств. В показаниях органов чувств отсутствует сырье, которое мышление могло бы подвергнуть обработке. Внешний мир воздействует на органы чувств, но органы чувств, подобно решету в воде, не могут зачерпнуть причинно-следственную связь из внешнего мира. Органы чувств обладают недостатком, который, если применить гиперболу, препятствует проникновению причинно-следственной связи из внешнего мира через органы чувств в мышление. Мышление не может извлечь знание причинности из пустоты, зияющей в показаниях органов чувств, и поэтому мышление из самого себя вырабатывает представление о том, какие природные явления являются причиной и следствием друг для друга. Идеалист Дюринг правильно сказал, что причинность черпается мышлением из мышления.
Чем можно объяснить возникновение заблуждения? Представим завод, выпускающий механические часы, наручные и настольные. В заготовительном цехе изготовляются отдельные детали (стрелки, пружины, шестеренки, анкеры, заводные колесики, искусственные камни, стекло, корпуса часов). В сборочном цехе детали собираются воедино, и отправляются в отдел технического контроля. В отделе контроля осуществляется проверка часов: явный брак отправляется в заготовительный цех для разборки на части, корректируется ход стрелок спешащих и отстающих часов, и нормально работающие часы отправляются в магазины на продажу. Источник существования часов – сборочный цех. Источник достоверности времени, показываемого часами – отдел технического контроля. ОТК занимается отбраковкой часов, но не созданием часов. Часы начинают свое существование до того, как они попали в ОТК, и поэтому нельзя считать ОТК источником существования часов. Часы обязаны пройти через ОТК, но этот факт не превращает ОТК в источник существования часов.
Ошибаются те люди, которые видят на часах штамп ОТК и из этого делают вывод о том, что часы созданы отделом технического контроля.
Ошибаются те люди, которые замечают, как знание причинно-следственных связей проходит проверку (посредством практики, или фактов, или ощущений), и процедуру проведения проверки (практикой, или фактами, или ощущениями) принимают за процедуру извлечения причинно-следственных связей из практики, или фактов, или из ощущений.
Ощущения и практика – это источник, из которого черпается правильность придуманных мышлением причинно-следственных связей, но не черпается знание о причинно-следственных связях.
В 2005 году доктор философских наук Л.А.Микешина издала книгу «Философия науки. Современная эпистемология», в которой указывается, что непосредственно из ощущений человек не может узнать, какова физическая природа объекта-раздражителя, что в содержание восприятия включается также и то, чего нет в воздействиях непосредственных раздражителей (глава «Чувственное и логическое (абстрактное) познание»). В главе «Эпистемологические смыслы теории фреймов» еще раз подчеркивается, что в показаниях органов чувств чего-то не хватает, и нехватку нужно как-то компенсировать: «Включение в содержание представления того, что отсутствует в воздействии непосредственных раздражителей, возможно в том случае, если субъект располагает системой устоявшихся, социально апробированных когнитивных структур». В конце главы «Методы исследования и формы знания эмпирического уровня» Л.А.Микешина отрицает почерпывание из фактов знания о существующих в окружающем мире причинно-следственных связях: «Теорию нельзя получить в результате индуктивного обобщения и систематизации фактов, она не возникает как логическое следствие из фактов; механизмы ее создания и построения имеют иную природу, - предполагается скачок, переход на качественно иной уровень познания, требующий творчества и таланта исследователя».
Микешина не побоялась высказать точку зрения, противоречащую точке зрения Энгельса. Доктор философских наук Татьяна Геннадьевна Лешкевич тоже вступила в противоречие с энгельсовским мировоззрением: «Теоретическое мышление нельзя свести к суммированию эмпирически данного материала. Получается, что теория вырастает не из эмпирии, но как бы рядом с ней».
Известный химик Джеймс Конант, в середине двадцатого века сделавший несколько научных открытий в области преобразования углекислого газа в кислород растениями, высказал свою точку зрения о слабой связи между экспериментальными данными и объяснением причинно-следственных связей: «Начало научного открытия нужно искать не в результатах лабораторных опытов, а в ярких вспышках воображения. Истинный ученый творит так же, как истинный поэт, - не по отчетам, сгрудившимся на письменном столе, а по творческому чутью, по какому-то внутреннему озарению».

В радиосвязи получила распространение так называемая однополосная модуляция с подавлением центрального сигнала, чья сущность заключается в следующем. Радиопередатчик излучает в окружающее пространство сигнал, который будем называть первым сигналом. Приемник воспринимает первый сигнал, анализирует его и обнаруживает, что в первом сигнале не хватает некоторых компонентов. Радиоприемник в самом себе создает второй сигнал для компенсации того, что отсутствует в первом сигнале, причем создает на свой страх и риск, наугад, т.к. приемник не знает, какими свойствами должен обладать второй сигнал (в первом сигнале отсутствует информация о свойствах второго сигнала). Потом происходит смешивание первого и второго сигнала, смесь подвергается дальнейшей обработке, и из приемника доносятся звуки. Человек оценивает звук из радиоприемника, и если звук неадекватен (не соответствует требованиям, предъявляемых человеком к нему), то человек изменяет свойства второго сигнала.
Существует аналогия между однополосной модуляцией и восприятием причинно-следственных связей. Радиопередатчик формирует и излучает первый сигнал, из которого удалена некоторая информация, в том числе информация о втором сигнале. Приемник воспринимает пришедший извне первый сигнал, и для восполнения недостающего самостоятельно создает в себе самом второй сигнал, независимый от первого сигнала (в первом сигнале не хватает информации о свойствах, которыми должен обладать второй сигнал). Радиоприемник вынужден наделять второй сигнал такими свойствами, какими подсказывает наделить собственная конструкция радиоприемника. Было бы желательно наделять свойствами не от самого себя, а объективно, исходя из воздействующего извне, однако такое желание неосуществимо, так как в приходящем извне отсутствует информация о том, какие свойства должны быть.
На органы чувств извне воздействуют предметы вместе с присущими предметам причинно-следственными связями. Органы чувств не способны воспринять воздействующие на них причинно-следственные связи, и связи не проникают сквозь органы чувств в ум человека или животного. Человеческий ум осознает нехватку информации в показаниях органов чувств, и с целью восполнения недостающего самостоятельно создает в себе самом (из самого себя) информацию о том, какой предмет является причиной, и какой предмет является следствием. Эта созданная информация не зависит от показаний органов чувств, поскольку в показаниях органов чувств не хватает информации о причинно-следственных связях. Нехватка информации приводит к тому, что показания органов чувств не играют направляющую и руководящую роль в мыслительной деятельности, создающей представление о причинно-следственной связи. Было бы желательно наделять представление о причинно-следственных связях свойствами, исходя из свойств внешних воздействий, однако такое желание неосуществимо, так как органы чувств не предоставляют необходимую для этого информацию, и мышление вынужденно наделять представление о причинно-следственных связях свойствами, исходя из свойств мышления. В показаниях органов чувств чего-то не хватает, и недостающее нужно извлечь из того, что не зависит от показаний органов чувств. В дальнейшем недостающее (т.е. предположение о причинно-следственной связи) подвергается проверке. Недостающее не зависит от показаний органов чувств, но зависит от проверки (проверка производится спустя некоторое время после того, как создано недостающее).
В связи с тем, что имеется аналогия, выдвигается шуточное предложение о переименовании модуляции, и вместо выражения «однополосная модуляции» применять выражение «кантианская модуляция».

Представим ведро, сделанное из очень легкого материала, представим, что мы опустили ведро в озеро (реку, ванну, море) и вытащили вверх ведро с водой. Своими руками мы почувствуем, что ведро тяжелое, что вода имеет вес. Потом опустим ведро с водой обратно в озеро. Ощущения в руках сообщат нам, что ведро приобрело нулевой вес. Вода, находящаяся в воде, не имеет веса. Или все-таки имеет? Естествоиспытатели долго колебались в выборе ответа, и в середине семнадцатого века согласились с тем, что вода, находящаяся в воде, имеет вес, и воздух, находящийся в воздухе, имеет вес. Органы чувств сообщают, что веса нет, и такое сообщение является ошибочным.

В нашей стране, а также в других странах, имеются слабоумные люди. Слабоумные плохо разбираются в технике, и у них не хватает ума сформулировать бредовое заявление о том, что радиопередатчик подавляет центральный сигнал и формирует однополосный сигнал с заложенной в нем информацией о свойствах, которыми должен обладать сигнал, создаваемый радиоприемником в самом себе. Техника находится в благоприятном положении, потому что слабоумные не суются в технику. Философия находится в тяжелом положении, по сравнению с техникой.
Джон Локк заявил, что показания органов чувств являются полновесными, что не надо обращать внимание на слова о нехватке чего-то в показаниях органов чувств. Энгельс и Ленин явно ошиблись, поспешив согласится с мнением Джона Локка. Энгельс и Ленин совершили ошибку, отказавшись от категорического императива «в показаниях органов чувств чего-то не хватает, и недостающее нужно извлечь из того, что не зависит от показаний органов чувств».
Клавдий Птолемей полагал, что показания его органов чувств являются полновесными, и на этом основании Птолемей создал представление об устройстве Вселенной: различные небесные тела вращаются вокруг Земли, находящейся в центре. Николай Коперник скептически относился к органам чувств, и он подозревал, что показания органов чувств ненадежны, ущербны; Коперник пренебрег показаниями органов чувств; не на основании показаний органов чувств, а на основании мышления Коперник разработал иное представление о Вселенной: в центре расположено Солнце, и вокруг него вращаются Земля, Марс, Венера, Меркурий, Юпитер и другие планеты. Такое устройство Вселенной вступило в противоречие с показаниями органов чувств, однако противоречие не взволновало Николая Коперника. Он не согласился с мнением, согласно которому мир таков, каким его изображают органы чувств. Органы чувств изображают нулевой вес у воды, находящейся в воде, однако вес реальной воды в воде не таков.
На органы чувств Клавдия Птолемея извне воздействовала причинно-следственная связь, обуславливающая вращение Земли вокруг Солнца, но органы чувств оказались не в состоянии передать в мозг воздействующую на них причинно-следственную связь. Николай Коперник позволил причинно-следственной связи пробрать в его мозг через черный ход, не прибегая к помощи органов чувств.
Астрономии повезло, что в показаниях органов чувств Коперник разбирался лучше, чем Птолемей, Локк, Энгельс и Ленин.
В показаниях органов чувств не находится то, относительно чего Локк, Энгельс, Ленин и прочие маниловы испытывают мечтательное желание, чтобы оно находилось в показаниях органов чувств (подразумеваются причинно-следственные связи). Неразумно выдавать желаемое за действительное.
Как указывалось выше, недостающее не зависит от показаний органов чувств, но зависит от проверки. Мечтательность подтолкнула Локка, Энгельса и Ленина к созданию недостающего, выраженного словами: недостающего нет, отсутствует нехватка причинных связей, и показания органов чувств наполнены под завязку. Некритическое отношение к процессу познания привело к тому, что недостающее, созданное Локком, Энгельсом и Лениным, не было подвергнуто проверке.

Существуют такие процессы, которые внешне (согласно показаниям органов чувств) выглядят как замедление, а погружение познания вглубь процессов выявляет ускорение. Николай Коперник обнаружил, что показания органов чувств вводят в заблуждение. Много лет спустя Макс Планк обнаружил, что показания спектрометра вводят в заблуждение. Выход состоит в том, чтобы исказить показания органов чувств и показания спектрометра. Искажение искаженного дает истину. Погружение познания в глубь реальности есть переход от ощущаемого к простому неощущаемому и далее к сложному неощущаемому. С каждым шагом искажение увеличивается. Ум некоторых людей не справляется с осуществлением искажения, и ум некоторых людей не погружается в глубину реальности.

Рассматривая научную деятельность Сади Карно, Энгельс пришел к выводу: «решить вопрос ему помешало не отсутствие фактического материала, а предвзятая ложная теория…» (Фридрих Энгельс, «Диалектика природы»). К существующей в недавнем прошлом теории Энгельс применил эпитеты «предвзятая», «ложная».
В предпоследней главе книги «Диалектика природы» Энгельс рассказывает об экспериментах в области электричества и электролиза, и как естествоиспытатели совершают неудачные попытки объяснить полученные в экспериментах факты (по отношению к объяснениям Энгельс употребляет слова «заблуждение», «бессмыслица», «ложный смысл», «мусор», «фальсификация»). Вот небольшой отрывок из предпоследней главы: «Несмотря на то, что за последние полвека оно (электричество) все больше и больше становится на службу человеческой промышленности, оно является именно той формой движения, насчет существа которой царит еще величайшая неясность. В учении об электричестве мы имеем перед собой хаотическую массу старых, ненадежных, ни подтвержденных окончательно, ни опровергнутых окончательно экспериментов, какое-то неуверенное топтание во мраке, плохо связанные друг с другом исследования и опыты многих отдельных ученых, атакующих неизвестную область врассыпную. Для того чтобы электричество могло вообще течь, исследователи разделили его на положительное и отрицательное. Но все попытки объяснить ток натыкаются на трудности. И это относится одинаково как к гипотезе, что в токе имеется лишь один из этих видов материи, так и к гипотезе, что оба вида ее текут одновременно друг с другом и наконец также и к той гипотезе, что один вид материи течет, а другой остается в покое. Если мы станем придерживаться этой последней гипотезы, то как мы объясним себе тот факт, что отрицательное электричество, которое достаточно подвижно в электрической машине и в лейденской банке, оказывается в токе неизменно связанным с массой тела? Очень просто. Наряду с положительным током + е, который течет в цепи направо, и отрицательным током – е, который течет налево, мы принимаем еще третий ток нейтрального электричества ± 1/2e , который течет направо. Таким образом, мы сперва допускаем, что оба электричества могут вообще течь лишь в том случае, если они отделены друг от друга, а для объяснения получающихся при течении раздельных электрических явлений мы допускаем, что они могут течь и не отделенными друг от друга. Сначала мы делаем известное допущение, чтобы объяснить определенное явление, а при первой трудности, на которую мы натыкаемся, делаем другое предположение, прямо противоположное первому».
И еще один отрывок из «Диалектики природы», в котором Энгельс выражает свое отношение к естественнонаучным теориям: «В ней (натурфилософии) много нелепостей и сумасбродства, - однако не больше, чем в современных не философских теориях эмпирических естествоиспытателей».
В книге «Анти-Дюринг» Энгельс сообщает, что наблюдаются «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных крайних средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей». ««Вместе с гегельянством выбросили за борт и диалектику, — как раз в тот самый момент, когда диалектический характер процессов природы стал непреодолимо навязываться мысли и когда, следовательно, только диалектика могла помочь естествознанию выбраться из теоретических трудностей… Конечным результатом стали господствующие теперь разброд и путаница в области теоретического мышления. Нельзя теперь взять в руки почти ни одной теоретической книги по естествознанию, не получив из чтения ее такого впечатления, что сами естествоиспытатели чувствуют, как сильно над ними господствует этот разброд и эта путаница».
Из трудностей создания теории (не бессмысленной, не ложной, не заблуждающейся, не фальсифицированной, не запутанной, не сумасбродной, не предвзятой, не отвратительно-бредовой, не нелепой, не свидетельствующей о разброде) Энгельс не смог сделать простой вывод: создание теории задерживается не оттого, что естествоиспытатели ненастойчиво извлекают теорию из фактов, а оттого, что факты не в состоянии подсказать естествоиспытателям, какой должна быть теория, объясняющая причинно-следственные связи в фактах. Содержание фактов не определяет содержание теории.
Фридрих Энгельс: «Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников… Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в изображение их у нее прокрадывается традиционное толкование этих фактов»(«Диалектика природы»). Энгельс высказывает свое убеждение в том, что многие факты изображены неправильно. К сожалению, позднее Энгельс забыл о неправильности фактов, и потребовал от ученых почерпывать причинность из фактов. Разве возможно почерпнуть правильную причинность, если факты неправильны? Поскольку факты неправильны, то нужно признать невозможность и недопустимость почерпывания причинности из фактов.
Фридрих Энгельс: «В теоретическом естествознании запрещается конструировать связи и вносить их в факты, а надо извлекать их из последних и, найдя, доказывать их, поскольку это возможно, опытным путем» («Диалектика природы»). Изрядное количество страниц книг «Диалектика природы» и «Анти-Дюринг» Энгельс наполнил рассказом о попытках из фактов извлечь знание о причинно-следственных связях в сфере электричества и электролиза, и в других сферах, причем попытки извлечения оканчивалась неудачей. Если причинные связи были бы извлекаемы из фактов, то тогда на протяжении полувека до момента написания книги «Диалектика природы» естествоиспытатели создали бы теорию об электрических и электролизных явлениях, и Энгельсу не пришлось бы писать книгу «Диалектика природы». Однако на протяжении полувека извлечение не произошло. Энгельсу не хватило смелости сделать вывод: если естествоиспытатели на протяжении полувека не извлекли теорию из фактов, то теория неизвлекаема из фактов.
Согласно материалистическому мировоззрению, знание должно извлекаться из нарисованной органами чувств картины внешнего мира («содержание всякого мышления и знания должно происходить из чувственного опыта» - Энгельс). Согласно идеалистическому мировоззрению, мышление изолирует себя от органов чувств, из самого себя мышление продуцирует внечувственный опыт, отказавшись от опоры на показания органов чувств, и из внечувственного опыта извлекается знание о том, что находится во внешнем мире. Одна из разновидностей идеалистического мировоззрения гласит: во внешнем мире есть то, чего нет в показаниях органов чувств, и отсутствующее извлекается из внечувственного опыта; мышление не в силах извлечь из показаний органов чувств то, чего нет в показаниях; с целью поиска отсутствующего в показаниях органов чувств, мышление из самого себя продуцирует внечувственный опыт; впоследствии производится проверка извлеченного из внечувственного опыта. Разработан способ обнаружения перемещений, заключающийся во введении радиоактивных веществ и наблюдением с помощью счетчика Гейгера за перемещениями радиоактивных веществ. Можно было бы ввести радиоактивное вещество в органы чувств, и счетчиком Гейгера установить наличие или отсутствие перемещения радиоактивного вещества из органов чувств в мышление. Если бы удалось выявить перемещение радиоактивного вещества, то это стало бы свидетельством, что вместе с радиоактивным веществом происходит перемещение причинно-следственных связей из показаний органов чувств в мышление (как уверяют материалисты, показания органов чувств обширны и содержательны, в них содержатся причинно-следственные связи, и мышление извлекает, т.е. перемещает, причинные связи из показаний органов чувств в мышление). К сожалению, никто из поклонников философского учения Энгельса-Ленина не проводил эксперименты по миграции радиоактивных веществ из показаний органов чувств в мышление.

[kkamliv]

А.И.Герцен: «Скептицизм – противодействие, вызываемое полузаконной догматикой философии; он невозможен там, где невозможны мысли, принятые на авторитет. Но до тех пор, пока в науку будут врываться готовые истины, принятие которых ничем не оправдано, …до тех пор время от времени злой и резкий скептицизм будет поднимать свою голову Секста-Эмпирика или Юма и убивать своей иронией, своей негацией всю науку за то, что она не вся наука. Сомнение – вечно припаянный элемент ко всем моментам развивающегося наукообразного мышления; сомнение мы встречаем вместе с наукой в Греции и последовательно будем встречаться с ним при всякой попытке философского догматизма; оно провожает науку через все века». Герцен тоже приложил свою руку к возникновению научного кризиса.
До 1912 году в науке существовало неполноопытное знание – признание за рентгеновскими лучами свойства изменять в широких пределах свою длину волны. Поскольку это свойство не подтверждалось экспериментами, то появлялись сомнения, а от сомнений до кризиса в науке – один шаг.
Энгельс признавал наличие в науке неполноопытного знания. Подобно Эрнсту Маху, Фридрих Энгельс требовал от ученых проводить тщательные эксперименты, для подтверждения или опровержения теоретических построений: «Учение о гальванизме, а за ним и учение о магнетизме и электричестве может получить твердую почву только посредством скрупулезной генеральной ревизии всех перешедших по наследству недостаточно проверенных опытов»(«Диалектика природы»). В душе Энгельса имелись сомнения по поводу правильности учения об электричестве и магнетизме, и для устранения сомнений был поставлен вопрос о проведении ревизии. Сомнения Энгельса пододвинули науку к краю пропасти, к той пропасти, которую Ленин назвал кризисом в науке, и, если воспользоваться словами Остапа Бендера, внутри которой на протяжении приблизительно 400 лет продолжается падение науки.
Карл Маркс выражал сомнения в адрес 10-15 политэкономических теорий, и своими сомнениями Маркс создал условия для возникновения кризиса в науке.
Ленину пришлось расхлебывать кашу, заваренную Марксом, Энгельсом, Герценом, Лобачевским, Энгельнейнером, Клаузиусом, Ферма, Нагаоки, Рэлеем, Ньютоном, Декартом, и прочими, сеющими сомнения.

В восемнадцатом веке Ньютон создал корпускулярную теорию света, а Гюйгенс и Френель – волновую теорию света. Каждая теория объясняла все известные оптические явления. Естествоиспытатели могли выбрать для себя ту или иную теорию на основе простоты математических операций или на основе эстетических предпочтений. Или на основе понятности, или на основе осмысленности. В конце девятнадцатого века и в начале двадцатого века положение изменилось. Каждый конкретный естествоиспытатель был вынужден приписывать свету корпускулярные свойства при объяснении одних экспериментальных явлений, и приписывать волновые свойства при объяснении других экспериментальных явлений. По понедельникам, средам и пятницам свет состоял из твердых весомых частиц, по вторникам, четвергам и субботам свет состоял из невесомых волн. Имелись немногочисленные исключения, например, эффект Доплера, когда можно было одновременно применить оба представления о свете. Естествоиспытатели были вынуждены прибегать к искусственным ухищрениям, чтобы объяснить применение то одной теории, то другой теории. Гельмгольц решил не изворачиваться и дал простодушную формулировку: физики применяют условные символы. Когда Гельмгольц произносил слова «условный символ», то Гельмгольц вкладывал в них смысл, близкий к смыслу слова «сомнительно». Гельмгольц подготавливал кризис в науке.
Менделеев предсказал существование трех химических элементов, которые не найдены. Необнаружение этих элементов вызывает сомнение в таблице Менделеева, а сомнение вызывает кризис в науке. Мейер догадывался о будущем научном кризисе, и он постарался предотвратить кризис. Мейер поставил заслон сомнениям.
В 1910 году Альберт Эйнштейн попытался создать теорию, объясняющую низкую теплоемкость охлажденного алмаза. Эйнштейн не заметил, что его объяснение постулирует высокую теплоемкость охлажденного алмаза. Эйнштейн написал - когда квант тепловой энергии ударяется об атом, то атом не принимает энергию от кванта, и сохраняет прежнюю температуру. Если воздействие тепла на атом не увеличивает температуру атома, то это означает, что охлажденный атом алмаза имеет бесконечно большую теплоемкость. Это прямо противоположно тому, что наблюдается в опыте. Объяснение Эйнштейна вызывает сомнение, и науке угрожает новая волна кризиса.
Материалист В.Н.Игнатович иногда произносит фразы, вызывающие недоумение и сомнение. Вот фраза из книги «Введение в диалектико-материалистическое естествознание: «изменение энтропии при удалении непроницаемой перегородки, разделяющей тождественные идеальные газы, равно нулю не потому, что после удаления перегородки «ничего не происходит» [610, с.3], и не потому, что в этом случае «конечное состояние системы макроскопически ничем не отличается от начального» [530, с.138], а потому, что нулевое значение изменения энтропии следует из соответствующих формул». По мнению Игнатовича, природа находится в зависимости от человеческих формул, и формулы указывают природе, какие процессы должны в ней происходить. Мнение Игнатовича порождает сомнение, что расшатывает науку и грозит ее обрушить.

В 1958 году Илья Сергеевич Даревский, сотрудник Зоологического института Академии наук СССР, обнаружил на Кавказе, около озера Севан, популяцию ящериц, среди которых не было самцов, и самки давали жизнь новому поколению без участия самцов. Способность молодого поколения появляться на свет из материнской половой клетки без ее соприкосновения с мужской половой клеткой замечено также у хамелеонов, гекконов, у гигантских ящериц Комодо, родиной которых являются острова возле Индонезии. В 1940-е годы партогенез выявлен у североамериканских ящериц из рода кнутохвостых, семейство тейидов. Акула, именуемая рыбой-молот, мечет икру, и из икринок выводятся акулята, являющиеся точной копией своей мамы; 100-процентное сходство хромосом у мамы-акулы и акулят обеспечивается тем, что в икру не попадают мужские половые клетки и не вносят иные хромосомы. В 1963 году американский птицевод С.Марсден наблюдал, как самки малой белой индейки откладывали яйца без участия самца, из яиц вылуплялись индюшата, которые впоследствии повторяли жизненный цикл и без помощи самцов приносили потомство. Фауна включает в себя 20 видов ящериц, хамелеонов и гекконов, размножающихся партогенетическим образом, 30 видов рыб, 25 видов земноводных, десятки тысяч видов насекомых и червей, чьи популяции состоят только из женских особей.

Мысль должна быть беременной; когда подойдет срок, мысль разрешиться от бремени, и появившееся новое рецептурное знание должно дать людям рекомендацию о совершении новый действий, какие раньше не производились людьми. Если знание не подталкивает к новым действиям, то это – не знание, а схоластика. Мысль бывает легкой, не беременной рецептурным знанием и действиями, схоластической, и для такой мысли не должно быть места в науке. Тем не менее, значительная часть психологии, философии и некоторых других наук оккупирована легкими мыслями. Чем глупее создатели теорий, тем легче и непонятнее их мысли, изложенные на бумаге. Тяжело штудировать философию, так как она до отказа заполнена легкими мыслями. Намного легче изучаются науки, в которых мысли приносят сущность, соотносящуюся с человеческой деятельностью.
Следует особо подчеркнуть, что в политэкономии имеется большое количество легких мыслей.
С точки зрения идеалистической теории познания, мысль беременеет партогенетическим способом – мысль сама в себе порождает новое знание. Мысль и новое знание первоначально оторваны от опыта, но в конечном счете новое знание должно приблизиться к опыту. В момент рождения нового знания неизвестно, является ли оно ошибочным или неошибочным, и для проверки применяется практический критерий истинности.
С точки зрения материалистической теории познания, мысль беременеет традиционным способом, от сочетания мысли и опыта. Опыт, как правило, является безошибочным; свойство безошибочности перетекает от опыта к новому знанию, и новое знание приобретает свойство безошибочности в момент своего рождения. Когда опыт принимает участие в рождении нового знания, то нет оснований сомневаться в новом знании.
А.И.Герцен красочно и правдиво обрисовал различие между материализмом и идеализмом в их отношении к объективной правильности нового знания: «Метода Бэкона чрезвычайно скромна: она проникнута уважением к предмету, к нему приступает она с тем, чтоб научиться, а не с тем, чтоб вынудить из предмета насильственное оправдание вперед заготовленной мысли», «Посмотрите на алхимика перед его горном, - на этого человека, окруженного магическими знаками и страшными снарядами: отчего эта бледность щек, этот судорожный вид, это прерывающееся дыхание? Оттого, что в этом человеке не целомудренная любовь к истине, а сладострастное пытание, насилие; оттого, что он делает золото в реторте. Объективность предмета ничего не значила для высокомерного эгоизма средних веков; в себе, в сосредоточенной мысли, в распаленной фантазии находил человек весь предмет, а природа, а события призывались, как слуги, помочь в случае нужды и выйти вон»(«Письма об изучении природы»).
Штель и Блэк с уважением относились к природе, и когда их мысли сочетались с опытом и разрешились от бремени, то появились флогистонная теория и теплородная теория. Эти теории безошибочны, потому что их источником является опыт. Уважение к природе трансформировалось в уважение к флогистону и теплороду. Природа научила Штеля и Блэка тому, что в ней, в природе, есть флогистон и теплород. В противоположность этому, объективность природы ничего не значила для Лавуазье и Ломоносова; они догадывались, что природа врет, и что это вранье можно преодолеть сосредоточенной мыслью или распаленной фантазией. Поскольку природа и опыт врут, то мысли нельзя сочетаться с опытом или природой; мысль должна действовать самостоятельно. Лавуазье и Ломоносов смогли доказать лживый характер природы.
Через 120 лет Менделеев не поверил в объективность природы, не поверил в сообщения природы об атомных весах некоторых химических элементов. Менделеев сначала распалил свою фантазию, потом начал сосредоточенно мыслить, и при помощи фантазии и мышления нашел иные атомные веса, чем те, которые сообщила ему природа. Химические элементы расставлены в таблице Менделеева не в том порядке, сообщения о котором поступали от природы, а в том порядке, сообщения о котором были извлечены из фантазии и мышления. Менделеев обхитрил природу.
Мейер был доверчивым человеком, и, подобно Штелю и Блэку, придавал большое значение объективности предмета. В результате, Мейер расставил химические элементы не в том порядке, в котором расставил Менделеев.
Временная последовательность событий имеет объективный характер, и субъективный характер исследования заключается в том, что исследователь пинками отгоняет от себя объективную временную последовательность событий, чтобы очистить от временных последовательностей причинно-следственные связи.
Основной вопрос философии таков: разрешается ли мысли пренебречь опытом, критически (эмпириокритически) относится к эмпирии, оторваться от опыта с последующим возвращением к опыту, или мысль обязана идти след в след за опытом, потому что опыт первичен, а мысль вторична?
Разрешается ли человеку, не обладающему органом чувств для усматривания в опыте причинно-следственных связей, черпать предположение о причинно-следственных связях из собственной фантазии, не связанной с опытом? Или человек обязан признавать философский принцип объективности предмета, для подтверждения философского принципа делать вид, что он черпает причинно-следственные связи из опыта, и при этом тайком от всех черпать причинность из своего распаленного воображения, оторванного от опыта?
Теории состоят из описывающей части, объясняющей части, и предсказывающей части. Математические операции и формулы применяются к обработке (обобщению) данных, имеющихся в описывающей части теории. Незаметным образом формулы прекращают обрабатывать данные из описывающей части, и начинают создавать идеальную модель, обрабатывая данные из мышления (идеальная модель является составной частью объясняющей части теории). Некоторые философы и естествоиспытатели не замечают неприметный переход от описания к мышлению, и в момент возникновения идеальной модели они говорят: модель при помощи математики выведена из описывающей части, т.е. из природного явления, и модель правильна (поскольку она выведена из правильных описывающих данных), и модель безошибочно раскрывает сущность природного явления. Математические операции идут след в след за природными фактами. Такие философы и естествоиспытатели называются материалистами. Некоторые философы и естествоиспытатели видят малозаметный переход от описания к мышлению, и они говорят: модель выведена из человеческого мышления, модель оторвана от опыта, модель имеет сомнительное содержание, у модели есть шанс превратиться в сущность, если она успешно пройдет проверку практикой. Такие философы и естествоиспытатели называются идеалистами.
В истории науки встречаются случаи, когда математические операции создают контуры идеальной модели, и при этом неизвестно содержание, которое могло бы находиться внутри контура идеальной модели. В таких случаях произносят слова: физический смысл неизвестен. После осознания отсутствия физического смысла, предпринимаются мыслительные усилия и экспериментальные действия для подбора физического смысла и его внедрения внутрь контура идеальной модели. Процесс подбора выражается словами: придать физический смысл. Поскольку некоторое время модель является бессодержательной, то это вызывает сомнение в правильности модели, со всеми вытекающими последствиями для расшатывания науки.
Советский академик Абрам Федорович Иоффе рассказывал об одном эпизоде своей научной деятельности: «Формальную теорию решеток Борна я старался заполнить физическим содержанием».
В 1878 году Хендрик Лоренц создает так называемую молекулярно-зарядную теорию. Лоренц исходит из того, что все молекулы любого тела состоят из частиц, заряженных электричеством. Электрические заряды равны по величине и противоположны по знаку. Хендрик Лоренц смог объяснить (исходя из теории Максвелла и из гантелеобразных молекул, концы которых заряжены противоположным электричеством) физический смысл трех математических величин, ранее введенных в физику из экспериментальных данных: диэлектрической постоянной, магнитной проницаемости, теплопроводности. Дотошный читатель поймет, что до 1878 года эти математические величины имели пустоту вместо физического смысла. Эксперименты не смогли заполнить пустоту до 1878 года. Сосредоточенная мысль нашла то, чем можно заполнить пустоту.
В процессе построения электродинамической теории Джеймс Максвелл на одном из начальных этапов получил уравнения поля, весьма близкие к современной математической схеме описания электромагнитных явлений. Однако в тот конкретный момент времени он не смог внести физический смысл в математические выражения, входящим в состав формул. В силу неспособности вогнать физический смысл, Максвелл был вынужден прекратить математическую обработку полученных формул, и перейти к другим математическим вычислениям. Через несколько лет он снова вернулся к первоначальным математическим структурам, но на этот раз Максвелл смог догадаться о физическом содержании, которое можно вогнать в формулы.
19 октября 1900 года Макс Планк сообщил на Берлинской конференции физиков, что он разработал математическую формулу, описывающую распространение тепла от нагретого предмета. В тот день Планку не был известен физический смысл формулы, и он на протяжении 25 дней сосредоточенно размышлял над тем, что могут означать математические символы. 14 декабря Планк сделал доклад берлинским физикам о своей догадке относительно физического смысла математической формулы. (В последующей главе «Выбор» имеется подробный рассказ о научном открытии Макса Планка.)
Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе совершали действия, запрещенные материалистической теорией познания. Основоположник материалистической гносеологии Фридрих Энгельс заявил: «В теоретическом естествознании запрещается конструировать связи и вносить их в факты»(из книги «Диалектика природы»). Согласно материалистической гносеологии, познание должно начинаться с фактов, мысль должна исследовать факты, извлечь из них сущность и физический смысл; факты безошибочны, и мысль, идя след в след за фактами, безошибочно раскрывает сущность. Физический смысл выводится из фактов. Именно так действовали Штель и Блэк, когда из фактов выводили существование флогистона и теплорода, и верили в реальное существование флогистона и теплорода, так как теория основана на фактах.
Материалистическая теория познания запрещает партогенетические процессы в мышлении. Однако это разрешено в идеалистической теории познания. Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе приступали к изучению идеальных моделей и обнаруживали, что внутри них отсутствует физический смысл. Идеальные модели оказались оторванными от опыта, и поэтому не имели внутри себя физического содержания. Факты и идеальные модели не могли подсказать, каково содержание физического смысла. Ничто, кроме мышления, не могло дать подсказку. Лоренц, Максвелл, Планк, Иоффе напрягали ум, и из ума почерпнули физический смысл. Они сделали то, что запретил Энгельс, - они в уме сконструировали связи и внесли их внутрь идеальных моделей.
Одной из причин научного кризиса в конце девятнадцатого века было сомнение многих естествоиспытателей в необходимости главенства фактов над мышлением; многие убедились в том, что природа и опыт предоставляют ложные сведения о себе, и поэтому бессмысленно выводить мысли из фактов. Многие естествоиспытатели пришли к выводу, что мышление нужно освободить от оков, которые были наложены фактами и материалистической теорией познания.
Фантазия вкладывает мысль (смысл) в математическую формулу (или в описание фактов), и происходит осмысление того, что ранее не содержало мысли (смысла). Затем происходит проверка правильности мысли (смысла). В математических формулах и в описаниях фактов первоначально не содержится смысла, и поэтому невозможно извлечь смысл из формул и фактов.

Фридрих Энгельс: «В области учения об электричестве мы имеем столь же развитую традицию, как и в области теологии. А так как в обеих этих областях результаты новейшего исследования, установление неизвестных до того фактов и неизбежно вытекающие отсюда теоретические выводы безжалостно бьют по старой традиции, то защитники этой традиции попадают в затруднительнейшее положение. Они должны искать спасения во всякого рода ухищрениях, в жалких увертках, в затушевывании непримиримых противоречий и тем самым входят в такой лабиринт противоречий, из которого для них нет никакого выхода» («Диалектика природы»).
Энгельс рассмотрел вопрос о том, как старая традиция защищает сама себя. Но Фридрих Энгельс не рассмотрел вопрос о том, как старая традиция нападает на новые исследования. К сожалению, Энгельс не сделал к своим словам добавление примерно такого содержания. Старая традиция выводилась из фактов и проходила проверку практическим критерием истинности, и у старой традиции нет оснований, чтобы сомневаться в себе самой. Философский принцип соответствия возлагает на новые исследования обязанность иметь высокое сходство со старой традицией. Если вдруг оказалось, что новые исследования создают картину мира, значительно отличающуюся от традиционной картины мира, то это означает, что новые исследования пошли по идеалистическому пути и в новых исследованиях произошел отрыв от опыта. Новые исследования фантастичны и надуманы, и являются схоластическим измышлением, не выведенным из фактов. Величина сомнений, относящихся к новому исследованию, намного превышает величину сомнений, относящихся к старой традиции.
Старая традиция и новое исследование обнаруживают нечто, что еще не получило объяснение, и начинается процесс выработки объяснения. Происходит конкуренция между объяснениями, придуманными старой традицией и новым исследованием. Старая традиция и новое исследование стараются очернить противника и обвиняют друг друга в том, что противник уклонился в идеализм и сочинил схоластическое ухищрение, оторванное от опыта. Оторванность от опыта – это ужасно. Каждая сторона обвиняет противника в конструировании связей с помощью мышления. Компрометация противника связана с обвинением его в применении идеалистической теории познания. В конкурентной борьбе побеждает объяснение, обладающее наименьшей внутренней противоречивостью. Практический критерий истинности не имеет никакого отношения к победе одного из двух объяснений (старая традиция и новое исследование не спорили друг с другом по поводу рецептурного знания).
Интенсивная идеологическая борьба приводит к возникновению слухов о том, что наука погрязла в идеализме и что науку необходимо вытащить из идеалистической трясины. Поползли слухи о том, что применение идеалистической теории познания является компрометирующим обстоятельством. К тому же, распространяются сведения о ничтожном значении практического критерия истинности, поскольку критерий не сыграл роли в движении к победе одного из объяснений (практический критерий истинности с одинаковой силой подтверждает правильность всех объяснений). Тут появляется супермен с развивающимся за плечами плащом и с буквой «Л» на груди, и он мужественно ведет борьбу против ужасных последствий оторванности от опыта, за возрождение великого значения практического критерия истинности. Использование идеалистической теории познания считается компрометирующим обстоятельством, и поэтому все прогрессивное человечество должно отказаться от идеалистической теории познания. Супермен сражается против партогенетических процессов в мышлении, против отрыва от опыта, против пренебрежительного отношения к фактам. Супермен добивается, чтобы мысли шли след в след за природными фактами. Вольность среди мыслей недопустима, потому что в теоретическом естествознании запрещается конструировать в уме причинно-следственные связи и объяснения, и вносить их в недавно обнаруженные, малоизвестные еще факты, у которых пустота вместо объяснения. Естествоиспытатели должны брать пример с Лотара Мейера, который видел пустоту в малоизвестных фактах, у которого в голове вертелись мысли, содержащие объяснения малоизвестных фактов и которые можно было бы воткнуть в малоизвестные факты, но сила воли позволила Лотару Мейеру удержать себя от внесения объяснений в пустующие малоизвестные факты. Позор Менделееву, Лоренцу, Максвеллу, Планку, Иоффе, которые оказались слабовольными исследователями, и пошли поперек материалистической теории познания!
В области учения о познании мы имеем столь же развитую традицию, как и в области теологии. А так как результаты новейшей идеалистической теории познания, и неизбежно вытекающие отсюда теоретические выводы безжалостно бьют по старой материалистической традиции, то защитники материалистической теории познания попадают в затруднительнейшее положение. Они должны искать спасения во всякого рода ухищрениях, в жалких увертках, в затушевывании непримиримых противоречий и тем самым входят в такой лабиринт противоречий, из которого для них нет никакого выхода.
Когда наличествуют несколько легких мыслей, конкурирующих между собой, то практический критерий истинности не может, по причине их легкости, сделать предпочтительной одну мысль. Когда мысли беременны, то они могут произвести на свет различное рецептурное знание, и различие в применении рецептурного знания даст ответ на вопрос об ошибочности мыслей (в большинстве случаев, различие в рецептурном знании обусловлено тем, что сосредоточенные мысли идут по разным путям от различных первоначальных аксиом, что по причине индивидуальных особенностей исследователей образуются различные воспаленные фантазии). Когда мысли беременны и они порождают идентичные рецептурные знания, то практический критерий бессилен.

«Физико-химические науки находятся в кризисе, который оставляет за ними исключительно ценность технически полезных советов, но отнимает у них значение с точки зрения познания природы»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.277; цитируется издание 1986 г). «Что ставила новая философия в упрек физико-химическим и математическим наукам? Что они – произвольный символ, созданный для практических потребностей, но не познания; физико-химические науки позволяют нам действовать, но не знать»(высказывание французского ученого Абеля Рея цитируется по книге В.И.Ленина «Философские тетради», с.500; цитируется издание 1978 г).
Теории состоят из описывающей части, объясняющей части, и предсказывающей части. Вторая часть теория возникает после воплощения в реальности третьей части теории. При замене одной теории другой теорией происходит отбрасывание старой объясняющей части, и возникновение новой объясняющей части. Что касается описывающей части, то при замене одной теории другой теорией сохраняется прежняя описывающая часть (или в неизменном виде, или с незначительными дополнениями). Поскольку с развитием науки описывающая часть теории изменяется незначительно, то можно сказать, что практический критерий истинности подтверждает правильность описывающей части.
Рецептурное знание, являясь составной частью описывающей части теории, успешно проходит проверку практическим критерием истинности. Но это не означает, что объяснение, прилагаемое к рецептурному знанию, тоже прошло проверку на истинность.
Здесь необходимо остановиться на разъяснении высказываний Абеля Рея. Когда речь идет о практически полезных советах, которые дают теории, то подразумевается описывающая часть теории, содержащая в себе рецептурное знание. Как правило, между учеными не возникает споров по поводу правильности описывающей части теорий, потому что практический критерий истинности, примененный к описывающей части, не дает повода для споров. Когда же Абель Рей ведет речь об утрате теориями значения с точки зрения познания природы, то подразумевается объясняющая часть. Человеческий ум склонен к безудержному фантазированию, что приводит к множеству объяснений; при выборе одного правильного объяснения из множества объяснений вспыхивают споры среди ученых. В ходе споров обнародоваются отрицательные стороны всех объяснений, что расценивается как недостоверность имеющегося знания о природных явлениях. Огорчительно, что очень часто складывается такая ситуация, когда практический критерий истинности не способен выбрать среди нескольких объяснений одно правильное объяснение.
Исследователи проводят эксперименты над природными явлениями, и после этого появляется множество объяснений, прилагаемых к экспериментальным данным. Мыслительные способности настолько велики, что количество объяснений многократно превышает количество экспериментов. Неимоверно трудно поставить такой эксперимент, для которого было бы создано только одно объяснение. В силу обилия объяснений, чрезвычайно мало практических подтверждений, связанных с одним-единственным объяснением. Малое количество практических подтверждений заставляет сомневаться в науке. В старые добрые времена, перед началом кризиса в науке, когда мыслительные способности еще были низкими, имелось большое количество практических подтверждений. Потом усилились мыслительные способности, и учинили кризис в науке.
А.И.Герцен: «Застылые мысли составляют массу аксиом и теорем, которая идет впереди; с их помощью составляются понятия, бог весть на чем основанные. Начать знание надобно с того, чтоб забыть все эти сбивчивые, неверные понятия; они вводят в обман - известным полагается именно то, что неизвестно… Человеку, понявшему основательно хоть одну ложь за правду, чрезвычайно трудно понять всякую истину – типы нелепых выводов остаются в голове как законы, от которых отвязаться мудрено. Не истины науки трудны, а расчистка человеческого сознания от всего наследственного хлама, от всего осевшего ила, от принимания неестественного за естественное. …посвящая время на полезные изучения прошедших ошибок… …теории трудны для изучения, потому что они противоестественны, и они-то составляют непреоборимые укрепления, за стенами которых сидят ученые себе на уме. Эти теории – бельмы на науке; их должно в свое время срезать, чтобы раскрыть зрение. Наука кажется трудной не потому, что она на самом деле трудна, а потому, что не дойдешь до простоты иначе, как сквозь черноту понятий, мешающих видеть. Пусть входящие знают, что весь арсенал ржавых и негодных орудий, доставшихся нам по наследству от схоластики, негоден, что надобно пожертвовать воззрениями, вне науки составленными. Не отбросив полулжи, которой облекают полуистины, нельзя войти в науку… Фантазии, образы, представления, которыми старается человек выразить свою мысль, улетучиваются, и мысль мало-помалу находит тот глагол, который ей принадлежит. Когда вам предоставляется система, имевшая корни и развитие, имеющая свою школу с нелепостью в основании, будьте настолько полны благочестия и уважения к разуму, чтоб, прежде осуждения, посмотреть не на формальные выражения, а на смысл…и вы непременно найдете одностороннюю истину, а не совершенную ложь. Оттого каждый момент развития науки, проходя, как односторонний и временный, непременно оставляет вечное наследие. Частное, одностороннее волнуется и умирает у подножия науки, источая в нее вечный дух свой, вдыхая в нее свою истину. Призвание мышления в том и состоит, чтоб развивать вечное из временного».
Исходя из написанного А.И.Герценом относительно бельм на науке, которые должно в свое время срезать, чтобы раскрыть зрение, можно сделать вывод, что желание срезать бельма подтолкнуло науку к кризису, случившегося в науке в конце девятнадцатого века. Герцен забыл упомянуть, что бельма успешно прошли проверку практическим критерием истинности (по крайней мере, так говорили создатели бельм).
В 1679 году в науку вошел флогистон. В то время ученые производили незначительное количество химических опытов. В 1776 году флогистон начал покидать науку. За 95 лет флогистон сумел преобразить науку, - разнообразие химических опытов возросло многократно. Технические средства, используемые химиками, значительно усложнились. Появились философские печи, в которых переплавкой песка получали стеклянные пробирки, реторты, трубки, стеклянные щипцы, увеличительные стекла. Создавались методики установления свойств газов, выделяющихся при химических реакциях (в том числе при брожении пива и виноградного сока). Установлено относительное содержание кислот и щелочей во многих веществах, выявлен химический состав некоторых природных минералов. Обнаружены прямые и обратные химические реакции. Исследуемые вещества были разделены на класс неустойчивых и на класс устойчивых, сохраняющих собственную индивидуальность при взаимодействии другими веществами. Флогистон помог открыть хлор, азот и кислород, которые воспринимались органами чувств. Особенно хорошо воспринималось химическое соединение из кислорода и азота, в просторечии именуемое закисью азота. Флогистон помог Кавендишу в 1783 году открыть водород. За 95 лет объем первой части химической теории гигантски возрос. Флогистон, продемонстрировавший свою односторонность и умерший у подножия науки, все-таки принес пользу, в том числе, он довел до молниеносного автоматизма, до неконтролируемой самопроизвольности навык естествоиспытателей совершать переход от первой части теории ко второй части теории (это через сто лет чуть было не довело до инфаркта Эрнста Маха, потому что неконтролируемая самопроизвольность производила неполноопытное знание, и это создавало условия для кризиса в науке). Примененная к первой части теории, мысль Герцена бесспорна.



Глава 14. Медико-анатомическая диалектика. Вера в диалектическую науку.

Основоположник медицины Гиппократ подразделял жилы на две разновидности: кровеносные вены и воздухоносные артерии. Благодаря огромному авторитету за счет сделанных уникальных наблюдений и открытий, его заблуждение принимается как непреложная истина. Аристотель, Праксагор, Эразистрат попадают в сети ложного утверждения. У древних ученых складывается определенное и твердое представление: по венам от сердца к периферии движется кровь, по артериям движется «дух», «жизненная сила».
II век нашей эры. Клавдий Гален – зачинатель экспериментальной медицины, простейшим опытом доказывает наличие крови в артериях. Гален создает стройную и законченную теорию: вены берут начало в печени, артерии – в сердце. Вены несут из печени кровь «грубую», предназначенную исключительно для питания организма. Сердце присасывает (через отверстие в перегородке между левым и правым желудочками) из легких «дух», и артерии несут «одухотворенную» кровь, снабжая тело «жизненной силой».
Проходит 14 столетий, и Андрей Везалий находит ошибки у Галена. Используя вскрытие трупов, Везалий систематически изучил строение тела человека. При этом он смело разоблачил и устранил многочисленные ошибки Галена (более 200) и этим начал подрывать авторитет господствовавшей тогда галеновской анатомии. Везалий, убедившись в непроницаемости перегородки между желудочками сердца, первым начал критику представления Галена о переходе крови из правой половины сердца в левую якобы через отверстия в межжелудочковой перегородке. Ученик Везалия Реальд Коломбо доказал, что кровь из правой половины сердца в левую попадает не через указанную перегородку с отверстием, а через легкие по легочным сосудам. Везалий уделил основное внимание открытию и описанию новых анатомических фактов, изложенных в обширном и богато иллюстрированном руководстве «О строении тела человека в семи книгах», «Эпитоме» (1543 год). Опубликование книги Везалия вызвало бешеное сопротивление анатомов-галенистов, старавшихся сохранить авторитет Галена. Нечестивец, клеветник, перебежчик, чудовище, отравившее нечистым дыханием Европу, - как только ни называли ученого за непризнание старых взглядов на анатомию!
Прошло время, страсти поутихли, и появились желающие примирить учение Галена и учение Визалия. Появилось мнение о том, что во времена Галена люди имели отверстие в межжелудочковой перегородке, но впоследствии отверстие перестало появляться. Таким образом удалось найти аргумент для обоснования правильности мнения, относящегося к определенному периоду времени, о наличии отверстия.
Прошло еще три столетия, и подобный принцип объяснения стал популярным среди философов. Например, Фридрих Энгельс дал принципу такую формулировку: «Великая основная мысль, – что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, причем поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счете прокладывает себе путь, – эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело, – применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования»(Энгельс Ф., «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 302-303).
Николай Бердяев изложил принцип таким образом, что получилось значительное сходство с изложением Энгельса. Бердяев сказал примерно так. Критическая и рационалистическая философия превратила бытие в призрак, лишила познающего субъекта эмпирической действительности, превратила познавательный процесс в иллюзионистский феноменализм, призвала познающего субъекта произвольно и субъективно наполнять необязательным содержанием пустоту, образовавшуюся после вытравления действительности. Как могло случиться, что философия, жаждавшая познать бытие, постигнуть мир, дошла до упразднения своего объекта, до признания своей цели иллюзорной? Мышление устремлялось к бытию, а погрузилось лишь в свои собственные психические состояния. Самопогружением в субъект, блужданием по пустыням отвлеченного мышления пытались философы разгадать мировую тайну. Само аналитическое нахождение в субъекте различных формальных категориев есть уже результат неорганичности мышления, болезненного рационализма. Пытались разгадать тайну познания гносеологическим анализом субъекта и его элементов, тщательным отделением субъекта от бытия, выделением «мышления» в замкнутую и самостоятельную область, живущую по своему закону. Весь путь блужданий по пустыням отвлеченного мышления уже пройден европейской философией и дал свои горькие плоды. Все оттенки отвлеченного рационалистического мышления уже изжиты, нового выдумать нельзя ничего, можно только варьировать старое, что и делает на разные лады современная философия. Новейшая философия была не просто ошибкой сознания, а тяжелой и общей болезнью человеческого духа. Очевидно, в механизме восприятия есть какой-то дефект, который мучил всех философов и отражался в ошибках рационализма, эмпиризма и критицизма. Почему же мы чувствуем себя со всех сторон скованными, почему знание наше так ограничено, неудовлетворительно? В чем дефект «опыта» обыденного, ограниченного и неполного? В каком смысле возможно расширение опыта и почему в научном знании это расширение не достигается, вечно наталкивается на непреодолимые препятствия? Необходимо перенести вопрос о дефектах познания на почву онтологическую, увидеть корень зла в самом бытии, в самой живой действительности, а не в том, что субъект конструирует объект и тем совершает подмену. Познание наше болезненно не потому, что субъект конструирует объект, что опыт есть лишь наше субъективное состояние, что знание есть лишь искаженная копия действительности (наш познавательный механизм оказывается кривым зеркалом), а потому что бытие болезненно. Бытие заболело: все стало временным, т. е. исчезающим и возникающим, умирающим и рождающимся.

У читателя есть возможность взойти на ту сторону баррикады, где находятся Энгельс и Бердяев, и вместе с ними считать, что предметы (в том числе человеческое сердце) находятся в непрерывном изменении, что отверстие в межжелудочковой перегородке то возникает, то исчезает (фишка легла таким образом, что во втором веке отверстие находилось в состоянии существования, а в шестнадцатом веке – в состоянии несуществования).
У читателя имеется возможность взойти на ту сторону баррикады, где находятся Кант и Авенариус (эти фамилии упоминал Бердяев, как своих философских противников), и вместе с ними считать, что на протяжении последнего миллиона лет не было отверстия в межжелудочковой перегородке у основной массы людей, что перегородка не находится в непрерывном изменении на протяжении столетий или тысячелетий. Отверстие в межжелудочковой перегородке у большинства людей – призрак, субъективизм, условный знак, произвол со стороны Клавдия Галена.

Николай Бердяев сказал, что критическая и рационалистическая философия призвала познающего субъекта произвольно и субъективно наполнять необязательным содержанием пустоту, образовавшуюся после вытравления действительности.
Николай Бердяев почти не ошибся. Органы чувств человека не способны воспринять причинно-следственные связи, существующие в природе. Органы чувств не передают в ум человека представление о причинно-следственных связях. В природе есть причинно-следственные связи, но в уме человека пустота вместе причинно-следственных связей. Не философы вытравляют причинно-следственные связи из ума человека, а органы чувств не допускают в ум причинно-следственные связи. Человеческий ум из самого себя создает фантазии о возможных причинно-следственных связях, и эти фантазии очень слабо привязаны с действительными причинно-следственными связями. Отвлеченное мышление позволяет отвлечься от временной последовательности событий, чтобы перейти к причинно-следственным связям. Слабая привязанность фантазий к причинности приводит к тому, что фантазии оказываются произвольными и субъективными. Производится проверка фантазий, и не прошедшие проверку фантазии отбрасываются.
Николай Бердяев сказал, что критическая и рационалистическая философия лишила познающего субъекта эмпирической действительности. Здесь Бердяев ошибся. При помощи органов чувств человек воспринимает некоторые поверхностные, внешние свойства явлений и предметов: тяжелое, твердое, неупругое, шероховатое, холодное, медленное, перемещающееся слева направо, вонючее, светлое, розовое, мутное, короткое, вытянутое по вертикали, далекое, маленькое, горькое, шелестящее, до того как, после того как. Перечисленное является эмпирической действительностью.
Николай Бердяев сказал, что критическая и рационалистическая философия отделяет субъекта от бытия. Это действительно так. Сначала – отделить субъект от бытия, что узнать сущность субъекта. Потом - отделить бытие от субъекта, на основании знания о сущности субъекта. Разве это плохо – узнать бытие без привнесенных погрешностей, источником которых является субъект?
Николай Бердяев сказал, что критическая и рационалистическая философия превратила бытие в призрак. Этим же занимаются и естествоиспытатели, далекие от критической и рационалистической философии. Б.М.Кедров превратил в призрак структурную вязкость каучукового латекса.
Осталось только установить, кем был Лавуазье, что-то превративший в призрак – критическим философом или рационалистическим философом? И кем был Фридрих Энгельс, морально поддержавший Лавуазье за его усилия по превращению чего-то в призрак? А Ломоносов? А Планк? А Везалий, превративший в призрак отверстие в межжелудочковой перегородке?
Николай Бердяев сказал, что философия, жаждавшая постигнуть мир, дошла до упразднения своего объекта, до признания своей цели иллюзорной.
По мнению многих философов, исследованием мира занимается не только люди, но и нечеловеческое существо. Оно изучает мир, окружающий человечество, и, исходя из изученного, создает картину мира. Затем нечеловеческое существо производит сравнение двух картин мира, - картины мира, созданной человечеством, и картины мира, созданной нечеловеческим существом. Обнаружив, что первая картина мира по своему содержанию на протяжении веков приближается к содержанию второй картины мира, нечеловеческое существо сообщило об этом Бердяеву. Узнав о приближении, Николай Бердяев начинает критиковать тех философов, которые не признают существование нечеловеческого существа и созданной им картины мира. Некоторые философы считают иллюзией мнение о том, что человеческая картина мира приближается к нечеловеческой картине мира. Николай Бердяев поставил знак равенства между нечеловеческой картиной мира и человеческим объектом, и из отрицания нечеловеческой картины мира сделал вывод об упразднении объекта.

В восемнадцатом веке братья Жозеф и Этьен Монгольфье проводили опыты с воздухоплавательными машинами, представляющими собой куб с размерами 4х4х4 метра, сшитых из ткани и наполняемых горячим дымом. Эти машины поднимались в небо на высоту 300 метров. Обнаружив явление (подъем кубов высоко в небо), братья принялись объяснять его. Они раскрыли такую сущность: сила, поднимающая куб подниматься вверх, возникает благодаря свойству заряженных электричеством тел отталкиваться друг от друга. Заряженный куб отталкивается от заряженной земли. Дабы посильнее зарядить электричеством куб воздухоплавательной машины, братья Монгольфье заполняли его дымом от горящей шерсти и сырой соломы, потому что дым от их сгорания в наибольшей степени заряжался электричеством.
Ободренные успешными экспериментами, братья стали увеличивать размеры, и вместо кубов создавали шары диаметром около 15 метров. На таком воздушном шаре, привязанном к земле длинным канатом, в сентябре 1783 года несколько раз поднялся в небо Жак-Франсуа Пилар-де-Розье. 21 ноября 1783 года в корзину воздушного шара взошли Жак-Франсуа Пилар-де-Розье и Лоран д^Арланд, отвязали канат, и пролетели 9 километров за 25 минут. Таким грандиозным успехом завершились теоретические и практические разработки Жозефа и Этьена Монгольфье.
Но нашла коса на камень. В 1785 году ученый Бенедикт Соссюр тщательно исследовал характеристики горячего дыма, находящегося внутри воздушного шара, и пришел к выводу, что подъемная сила вызвана не электрическим зарядом, а уменьшением плотности воздуха при нагревании, что действительная подъемная сила не такова, как она представлялась братьям Монгольфье. Ничто не вечно под Луной – подтвержденная практическим критерием истинности теория братьев Монгольфье прекратила свое существование.
Монгольфье разработали закон подъемной силы, проверили закон практикой, и утверждали, что этот закон существуют в природе. Другими словами, братья Монгольфье дали природе закон об отталкивании воздушного шара от поверхности земли. Когда Мах, Авенариус, Дюгем, Богданов и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм» говорили о том, что естествоиспытатели дают законы природе, то отрицательные персонажи описывали и объясняли то, что делали братья Монгольфье.
«Махист благополучно пришел к чисто кантианскому идеализму: человек дает законы природе, а не природа человеку! Не в том дело, чтобы повторять за Кантом учение об априорности, - это определяет лишь особую формулировку идеалистической линии, - а в том, что разум, мышление, сознание здесь является первичным, природа вторичным. Кантианско-махистская формула «человек дает законы природе» есть формула фидеизма»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», с.175).
Аристотель говорил, что при свободном падении камня его скорость увеличивается прямо пропорционально пройденному пути. Через тысячелетия Галилей заявил, и это произошло в 1609 году, что скорость падающего камня возрастает пропорционально квадратному корню из пройденного пути. Аристотель дал природе закон о пропорциональности скорости и пути. Аристотель является идеалистом, потому что человеческая деятельность по приданию законов природе является идеалистической деятельностью (разве можно иначе понимать слова Ленина «благополучно пришел к чисто кантианскому идеализму»?).
В конце семнадцатого века директор Парижской обсерватории Доменико Кассини имел теоретическое представление о том, что Земной шар растянут вдоль оси вращения, т.е. Земля похожа на дыню. Потом произошло изменение этого представления, и появилось новое представление о форме Земли: правнук директора Парижской обсерватории, Доминик Кассини, занимавший тот же пост, имел представление о том, что Земной шар сжат вдоль оси вращения, т.е. Земля по форме напоминает приплюснутый арбуз. Несомненно, Доменико Кассини был идеалистом, так как он дал природе закон о дынеобразной форме Земли. Рассказы о том, как Доменико Кассини приписал природе закон о дынеобразной форме Земли, является замаскированной пропагандой кантианского идеализма.
Джозеф Блэк в 1757 году опроверг широко распространенное мнение, что при нагревании льда достаточно довести температуру до температуры плавления льда, так последний растопится и станет водой. Блэк установил, что далее необходимо добавлять тепло в лед, чтобы лет растопился. Из экспериментов было почерпнуто, что во льде существует неизвестное и необъясненное вещество, без нагрева которого не происходит растапливание льда. Это вещество Блэк назвал теплородом. Многочисленные эксперименты с целью обнаружения свойств теплорода подтвердили, что теплород перетекает из предмета в предмет и вызывает охлаждение одного предмета и нагревание другого предмета. В опытах Блэк определил условия, при которых происходит передача тепла от предмета к предмету, и начальные условия Блэк связал с завершающими условиями с помощью процесса, в котором активную роль играет тепловая жидкость – теплород.
Впоследствии Планк и Бор установили, что передача тепла происходит при других условиях, и ученые разработали другое объяснение: переход электронов с одной энергетической орбиты на другую орбиту.
Блэк действовал в соответствии с кантианско-махисткой формулой, и он дал природе теплород.
По мнению Ленина, недопустимо описывать то, как Блэк, Кассини, Аристотель, Монгольфье производили исследование природных явлений, и недопустимо распространять среди широких народных масс описание их деятельности, так как описание является попыткой оправдать кантианско-махистский идеализм.
Природа не могла дать человеку закон о теплороде, потому что в природе нет теплорода. Природа не могла дать человеку закон о дынеобразной форме Земли, потому что в природе нет такого закона. Природа не могла дать человеку закон о пропорциональности скорости и пути падающего камня. Природа не могла дать человеку закон об отталкивании воздушного шара от поверхности земли.
Материалист должен придерживаться принципа: природа дает человеку свои законы. Когда же выясняется, что в природе нет того, что природа якобы дает человеку, то материалист попадает в затруднительное положение. Материалисту очень трудно объяснить, почему у людей есть законы, которых нет в природе.

В.И.Ленин: «Перед нами, - пишет Пуанкаре, - руины старых принципов, всеобщий разгром научных оснований. Ломка основных представлений показывает (таков ход мысли Пуанкаре), что они не копии с природы, не точные изображения»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.274). Ход мысли большинства ученых совпадает с ходом мысли идеалиста Пуанкаре: флогистон, теплород, гравитационные вибрации света возле края непрозрачного диска, дынеобразная форма Земли, прямопропорциональность пройденного пути и скорости падающего камня, электрическая заряженность дыма от горения шерсти и сырой соломы, наличие отверстия в сердечной перегородке у большинства людей, увеличение доходов крестьян при обильных урожаях в условиях капиталистического общества – не копии с природы, не точные изображения реальных процессов. В природе никогда не было флогистона, теплорода, дынеобразной Земли, гравитационных вибраций света возле края непрозрачного диска. Теории о флогистоне, теплороде, заряжающем дыме, - были фикциями, миражами. Есть веские основания предполагать, что и в будущем будут появляться фиктивные, фантомные теории.
В.И.Ленин показал, каков ход мысли Пуанкаре, и после этого В.И.Ленин приступил к опровержению хода мысли. Ленин начал доказывать, что теории являются точными изображениями. Ленин прилагал максимум усилий в книге «Материализм и эмпириокритицизм», чтобы воспитать у всех убежденность в человеческой непогрешимости: «Идеи суть копии объектов»(с.132), «Наше восприятие вещи и ее свойств совпадает с действительностью»(с.120), «Отражение (в пределах того, что нам показывает практика) есть объективная, абсолютная истина»(с.204). Можно привести множество аналогичных цитат. Владимир Ильич Ленин источал разнообразную похвалу старым физикам за то, что они видели в физических теориях реальное познание мира и верили в правильность физических теорий (см. с.177 и 316 «Материализма и эмпириокритицизма»), и убеждал новое поколение физиков таким же образом относится к теориям. Ленин столкнулся с проблемой: как же естествоиспытатели, видя регулярный уход в небытие теорий, могут сохранить к ним доверие, желательное для Ленина? Разрешение этой проблемы привело В.И.Ленина к труднопонимаемому умозаключению: «Движению представлений соответствует движение материи»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.188).
Когда-то люди считали, что вес предмета пропорционален размеру поверхности предмета, и на смену этому представлению пришло новое представление о том, что вес предмета пропорционален его объему и плотности (первым это высказал Исаак Ньютон). Люди перестали считать, что вес предмета пропорционален размеру поверхности. Как это объяснили бы Кант и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм»? Кант объяснил бы так: люди перестали придерживаться первого воззрения потому, что обнаружили его ошибочность. Первое воззрение изначально было ошибочным. По ленинской логике, отказ от старого воззрения интерпретируется так: раньше действовал закон природы, согласно которому вес пропорционален поверхности предмета, и действительный мир был таким, каким тогда понимали его люди; потом по причине диалектики природы произошло изменение в природе, и появился новый закон природы, согласно которому вес пропорционален объему и плотности. Изменению представление о весе соответствует изменение реального веса («Движению представлений соответствует движение материи»). Первоначальный закон природы был правильно понимаем людьми.
Подтверждается ли фактами мнение о том, что четыре века назад вес предметов не был пропорционален объему и плотности? Нет.
Ленин высоко ценил Гегеля за то, что тот придерживался материалистического воззрения на причину изменения представлений. В книге «Философские тетради» можно найти такие хвалебные слова Ленина: «Гегель гениально угадал в смене понятий, в переходе одного понятия в другое, в вечной смене понятий именно такое движение вещей, природы»(с.179).
Доменико Кассини имел теоретическое представление о том, что Земной шар растянут вдоль оси вращения, т.е. Земля похожа на дыню. Потом произошло изменение этого представления, и появилось новое представление о форме Земли: Доминик Кассини имел представление о том, что Земной шар сжат вдоль оси вращения, т.е. Земля по форме напоминает приплюснутый арбуз. Гениальная догадка Гегеля означает, что в смене понятий относительно дынеобразной и арбузообразной формы Земли содержится движение природы от дынеобразности к арбузообразности.
Знания двух директоров Парижской обсерватории истинны, т.е. правильно описывают форму Земли. Действительный Земной шар таков, как он известен директорам. Когда происходит замена одного представления на другое, то и меняемое, и сменяющее представления истинны. Причиной изменения представлений является изменение формы Земного шара.
Иной взгляд Иммануила Канта вызвал у Ленина неприязнь, и в книге «Философские тетради» Ленин раскритиковал Канта следующим образом: «Преходящий, временный характер человеческого познания Кант принял за субъективизм, а не за диалектику природы»(с.189). Изменчивый, временный характер знаний объяснялся Кантом при помощи субъективизма: изучая явления, люди обнаруживают случайные (посторонние) черты явления и выдают их за фундаментальные, вносят в теории много фантастического, чего нет в природе, не допускают в теории часть того, что существует в природе, и из-за этого значительная часть знаний имеет ошибочный и субъективный характер. Ошибочность знаний – наиболее частая причина того, что время от времени ученые перестают пользоваться каким-то знанием. Знание о дынеобразности было ошибочным.
Не найдены факты, доказывающие изменение формы Земли на протяжении последних четырех веков.
Аристотель говорил, что при свободном падении камня его скорость увеличивается прямо пропорционально пройденному пути. Через много столетий Галилей заявил, что скорость падающего камня возрастает пропорционально квадратному корню из пройденного пути. Если диалектически (диалектика понятий в головах людей, как сказал Энгельс, это только отражение действительного развития, совершающегося в природе) объяснять смену этих понятий о скорости, то тогда нужно сказать, что притяжение (и им определяемое ускорение падающего камня) Земли качественно отличалось во время жизни Аристотеля и во время жизни Галилея; но геофизика свидетельствует о том, что притяжение Земли за время существования человечества не претерпевало значительных изменений, и всегда камни падали с одинаковым ускорением. Вывод: материалистическое истолкование изменения понятий является ущербным и неприемлемым.
«Великая основная мысль, – что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, причем поступательное развитие, при всей кажущейся случайности и вопреки временным отливам, в конечном счете прокладывает себе путь, – эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело, – применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования»(Энгельс Ф., «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 302-303).
Трудно ли быть материалистом? Да, трудно. Нужно быть беззаветно преданными и не боятся выглядеть белой вороной, чтобы в каждом отдельном случае применять мысль об изменчивости предметов, и с помощью этого объяснять изменчивость понятий. Материалисту нужно иметь немало мужества, чтобы заявить: Гален не ошибался, Аристотель не ошибался, Монгольфье не ошибались, Доменико Кассини не ошибался. Их взгляды соответствовали действительности. На смену одной правильной теории приходит другая правильная теория; вторая неошибочная теория углубляет знание, полученное первой неошибочной теорией.
Быть идеалистом намного легче. Когда перед идеалистом встает вопрос об изменчивости понятий, то идеалист говорит: если старое понятие исчезло и на его развалинах появилось новое понятие, то это означает, что старое понятие было ИЗНАЧАЛЬНО ошибочным. Гален ошибался, когда говорил, что все люди имеют в груди сердце с отверстием между левым и правым желудочками. Аристотель изначально ошибался в своем суждении об увеличении скорости падающего камня прямо пропорционально пройденному пути. Братья Монгольфье ошибались, считая, что подъемная сила возникает от электрического заряда. Доменико Кассини ошибался, когда доказывал, что Земной шар растянут вдоль оси вращения, т.е. Земля похожа на дыню. Диалектика природы не причастна к изменению представлений. Ум создает из вещей нечто такое, чем вещи в действительности не являются. В недействительном представлении о вещи имеются ошибки, и удаление некоторой части ошибок вызывает изменение представления.

Много камней разбросано на поле, и каменщик собирает их, намереваясь построить дом. Но на камнях нет никакого следа, указывающего место камней в будущем доме. Поскольку нет знаков о местоположении камней в строящемся доме, то каменщик вынужден напрягать свой ум, и по собственному желанию, произвольно (т.е. независимо от отсутствующих знаков) определять места в фундаменте и в стенах, в которые он будет укладывать камни.
Построенный дом развалился, и это свидетельствует о том, что камни состыкованы произвольно. Заказчик дома, для которого каменщик возводил дом, назидательно поучает каменщика: тебе надо было отказаться от произвола, тебе надо было укладывать камни не по собственной прихоти.

В разнообразных физиологических и психических ощущениях, дающим уму информацию о поверхностных свойствах явлений, обнаруживается временная последовательность фактов и явлений. Временная последовательность событий является действительной, и, познавая временную последовательность, люди познают действительное. Однако такая последовательность часто приводит к неудовлетворительным результатам (при вовлечении ее в практическую деятельность). Во временной последовательности как бы зашифрован внутренний процесс, внутренний «механизм» явления, заставляющий развиваться явление от начальных к завершающим условиям. Догадываясь о том, что позади временной последовательности находится иная последовательность, более полезная, ум старается произвести расшифровку, найти причину явлений, прогнозировать дальнейшее развитие явлений. Поскольку одной из составляющих расшифровки является особенность ума, то найденный внутренний «механизм» несет на себе отпечаток человеческой личности. Познание суть «продирание» мысли сквозь временную последовательность к причинно-следственной последовательности (сквозь несущественные свойства к существенным свойствам). Познанное должно быть проверенно на правильность (чтобы произошло устранение отпечатка личности). Временная последовательность событий закрывает собой причинно-следственные связи, подобно тому, как толстый слой льда закрывает воду в пруду или ручье, – надобно ломом прорубиться сквозь лед, выкинуть прочь лед, чтобы сделать полынью и добраться до воды. Люди предъявляют к причине определенные требования, и когда они обнаруживают нечто, удовлетворяющее этим требованиям, то это нечто они объявляют причиной. Но требование к причине одних людей отличается от требований других людей, и это приводит к противоречию между тем, что объявляют причиной одни люди, и тем, что объявляют причиной другие люди. Некоторые предъявляют к причинно-следственной связи настолько высокие требования, что не находят в природе то, что может соответствовать таким требованиям. Им кажется, что в природе в настоящее время невозможно обнаружить требуемые причины. Они говорят: является непомерным бахвальством убеждение, что нам известны причины.
Установление внутреннего «механизма» явления есть умственное конструирование, осуществляемое по законам и правилам самого мышления. Так как законы мышления качественно отличаются от законов природы, то созданное мышлением представление (о внутренних процессах природных явлений) во многих случаях отличается от действительных внутренних процессов.
Но материалисты не признают это различие. Вот что сказал главный материалист Фридрих Энгельс: «Над нашим теоретическим мышлением господствует тот факт, что субъективное мышление и объективным мир подчиняются одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а согласуются между собой», «если ... поставить вопрос, что же такое мышление и сознание, откуда они берутся, то мы увидим, что они - продукт человеческого мозга и что сам человек - продукт природы, развившийся в известной природной обстановке и вместе с ней. Само собой разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счёте тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей»(«Диалектика природы»). Однако на самом деле мышление и мир подчиняются разным законам, и результат мышления иногда противоречит миру. На Чернобыльской атомной электростанции произошел взрыв, причина которого состояла в том, что представление персонала АЭС о происходящих ядерных реакциях оказалась отличающимся от реальных ядерных реакций. Мышление и ядерные реакции подчиняются разным законам, и несогласованность между ними приводит к мелким и крупным авариям на атомных установках.
Осознание различия между природными законами и законами мышления заставляет принимать практические меры для того, чтобы в той или иной степени уменьшить вред, наносимый этим различием. Но разве можно принимать меры для уменьшения вреда, если категорически отрицается различие между законами мышления и природы, как это делают материалисты?

Необходимо еще раз привести отрывок из книги «Диалектика природы». Энгельс написал: «Над нашим теоретическим мышлением господствует тот факт, что субъективное мышление и объективным мир подчиняются одним и тем же законам и что поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а согласуются между собой». Эта фраза послужила основой мировоззрения Ленина относительно человеческой непогрешимости при познании природы - «Идеи суть копии объектов».
В книге «Развитие социализма от утопии к науке» имеется другая фраза Энгельса, легшая в основу ленинского мировоззрения: «Вещь существует вне нас и, как только ваши чувства удостоверили этот факт, вы постигли всю без остатка эту "вещь в себе", – знаменитую кантовскую непознаваемую "Ding an sich". В настоящее время мы можем к этому только прибавить, что во времена Канта наше знание природных вещей было еще настолько отрывочным, что за тем немногим, что мы знали о каждой из них, можно было еще допускать существование особой таинственной "вещи в себе". Но с того времени эти непостижимые вещи одна за другой, вследствие гигантского прогресса науки, уже постигнуты».
Смысл этой фразы таков: нынешнее поколение естествоиспытателей (т.е. поколение конца девятнадцатого века) будет жить в условиях полностью известных природных явлений. Знание природных вещей к концу девятнадцатого века перестанет быть отрывочным, и превратиться в полное знание, без белых пятен. Все неизвестное станет известным. Через несколько лет неизвестного в природе не будет.
К 1908 году неизвестное уже исчезло, и поэтому В.И.Ленин счел своим долгом вести решительную борьбу против тех, кто не подозревал об исчезновении неизвестного и вносил совершенно ненужный элемент агностицизма.