Теория познания? Это очень просто!, (идеалистическая философия атакует материалистическую философию) Опции

[kkamliv]

Теория познания? Это очень просто!

Эпиграф
В 1970-е годы сдавали экзамены одной экзаменационной комиссии три студента-медика, обучающихся на последнем курсе: американец, немец, и советский студент. Первым вызывают американского студента, показывают ему два скелета, и спрашивают:
- Что о них Вы можете сказать?
Американский студент ответил, что слева скелет мужчины 60 лет, имевший перелом бедра, а справа скелет мужчины 45 лет, имевший на одну пару ребер больше, чем у большинства людей, и перенесший черепно-мозговую травму.
Экзаменаторы поставили студенту пятерку, вызвали немецкого студента, и задали тот же вопрос.
Немецкий студент ответил, что слева скелет мужчины 60 лет, имевший перелом бедра и недоразвитые пяточные кости, а справа скелет мужчины 45 лет, имевший на одну пару ребер больше, чем у большинства людей, перенесший черепно-мозговую травму, и умерший от необратимого нарушения обмена веществ.
Экзаменаторы поставили студенту пятерку, вызвали советского студента-медика, и задали тот же вопрос. В ответ – молчание.
Экзаменаторы говорят:
- Ну, поглядите внимательно на скелеты. Неужели Вам нечего сказать?
Советский студент продолжает молчать.
Экзаменаторы обращаются к студенту:
- Постарайтесь вспомнить, о чем рассказывали на лекциях!
- Господи, неужели это Карл Маркс и Фридрих Энгельс?


Глава 1. Объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях

В Библии, в 14 главе книги, называемой «Первая книга царств», рассказывается о поиске человека, нарушившего запрет. Военные отряды филистимлян собрались возле города Михмас, планируя атаковать еврейские войска. Рано утром небольшой отряд Ионафана, сына еврейского царя Саула, вышел на разведку и вступил в бой с филистимлянами в их тылу. В то время, когда Ионафан и его малочисленный отряд находились в тылу врага, царь Саул собрал еврейское войско и обратился с речью, вдохновляющую на победу, и при этом Саул запретил воинам принимать пищу до наступления темноты. Через несколько часов Ионафан вернулся в расположение еврейского войска, и вместе со всем войском пошел в атаку на филистимлян. Войска Саула разгромили филистимлян возле города Михмас, и стали их преследовать. Отряд Ионафана погнался за бежавшими филистимлянами, и оказался в лесу. В дупле дерева Ионафан заметил гнездо пчел с сотами. Он расковырял соты палкой, выдавил мед, зачерпнул палкой мед, и вкусил меда. После наступления ночи царь Саул соорудил жертвенник Богу, на этом жертвеннике священник закалывал овнов и тельцов, воины развели костры и на вертелах готовили себе еду. Войско насытилось, и царь Саул задумал предпринять ночную вылазку против филистимлян, находившихся в городе Беф-Авен. Саул и священник стали вопрошать Бога, - даст ли Бог победу над филистимлянами? Бог не ответил. Саул догадался, что кто-то согрешил, вкусив еды до захода солнца, и по этой причине Бог не отвечает. По просьбе Саула, священник взял турим и им стал бросать жребий среди евреев, чтобы знамение указало на согрешившего; бросание жребия вывело на Ионафана, и тот признался, что ел мед в дневное время.
Причинно-следственная связь между нарушением запрета Ионафаном и молчанием Бога была установлена, и при этом использовался предмет, который можно было воспринимать с помощью органов чувств. Турим есть часть объективной реальности, данной нам в ощущениях. Спустя приблизительно 3000-4000 лет после описываемых событий, люди перестали использовать для поиска причин то, что дано в ощущениях. Для поиска причин применяется неощущаемое.

При помощи органов чувств человек воспринимает некоторые поверхностные, внешние свойства явлений и предметов: тяжелое, твердое, неупругое, шероховатое, холодное, медленное, перемещающееся слева направо, вонючее, светлое, розовое, мутное, короткое, вытянутое по вертикали, далекое, маленькое, горькое, шелестящее, до того как, после того как. Может ли человек при помощи органов чувств познать причинно-следственные связи? Нет. Эволюция живого мира на Земле пошла таким путем, который не привел к возникновению органов чувств, воспринимающих причинно-следственную связь.
Возможно, на других планетах эволюция пошла другим путем, и обитатели далеких планет обладают органами чувств, воспринимающими связь между причиной и следствием.
Как же человек может отличить причину от следствия, если его органы чувств молчат об этом? Восприняв поверхностные свойства, ум человека создает в себе (в уме) образы предметов (явлений), и именно из этих психических образов ум извлекает информацию о том, что есть причина и что есть следствие. Установление причин и следствий производится умом; впоследствии в обязательном порядке должно быть подвергнуто проверке то, что установлено как причина.
Подобной точки зрения придерживались Юм, Авенариус, Пирсон и Богданов. С их мнениями мы можем ознакомиться с помощью книги «Материализм и эмпириокритицизм», написанной В.И.Лениным: «Все, что мы ощущаем, это – что одно появляется после другого. Перед нами – юмовская точка зрения в самом чистом виде: ощущения ничего не говорят нам ни о какой причинности»(с.171), «Законы отнюдь не принадлежат сфере опыта…они не даны в нем, а создаются мышлением»(с.182), «Причинность принадлежит миру понятий, а не миру восприятий»(с.174).
В.И.Ленин не согласен с такой точкой зрения. Ее апологетов Ленин обвиняет в идеализме: «Выводить причинность из мышления есть идеализм»(с.180, страницы указаны по изданию 1986 г).
Людвиг Фейербах: «Чувство дает только видимость, а мышление – истину», «Чувствами мы читаем книгу природы, но понимаем ее не чувствами», (Избранные философские сочинения, т.1, с.237, с.271); на странице 237 Фейербах высказался в том смысле, что мышление накладывает мысленную связь на сущность реального явления, называемого причиной, и на сущность реального явления, называемого следствием. Мышление дает знание причин и следствий, органы чувств не дают такое знание. Согласно мировоззрению Людвига Фейербаха, причинно-следственная связь - это объективная реальность, которая не дана нам в ощущениях.
Поскольку мировоззрение Фейербаха по этому вопросу почти совпадает с точкой зрения Юма, Авенариуса, Пирсона, Богданова и других идеалистов, то Фейербаха необходимо причислить к когорте идеалистов.
Под подозрение подпадает и Александр Иванович Герцен. Он высказал суждение, напоминающее точку зрения Юма, Авенариуса, Пирсона, Богданова: «Логический процесс есть единственное средство человеческого понимания; природа не заключает в себе всего смысла своего - в этом ее отличительный характер; именно мышление и дополняет его»(«Письма об изучении природы»). По мнению Герцена, природа, соприкасаясь с органами чувств, не полностью отражается в ощущениях, а именно, смысл остается недоступен для органов чувств; познанное органами чувств нуждается в дополнении, не исходящего из ощущений, но исходящего из мышления. Другими словами, человек вынужден домысливать нечто, что не перешло от природы в мышление через органы чувств.
В 1988 году Елена Георгиевна Глаголева и Михаил Борисович Беркин издали книгу «Электричество в живых организмах». В книге имеется фраза, по сути дела, повторяющая формулировки Юма, Авенариуса, Пирсона и Богданова. «Эксперимент – основа естественных наук, но он дает ответ только на вопрос, что происходит, и не может объяснить, как происходит, и, главное, почему происходит».
В книге «Диалектика природы» Фридрих Энгельс написал: «Сколько бы ни выказывать пренебрежения ко всякому теоретическому мышлению, все же без последнего невозможно связать между собою любых двух естественных фактов или же уразуметь существующую между ними связь...». Из этого суждения можно сделать умозаключение о точке зрения Энгельса: причинно-следственные связи, существующие в природе, доступны для органов чувств, проникают в органы чувств, и пребывают в органах чувств в виде необработанного сырья; необработанное сырье не позволяет уразуметь причинно-следственную связь между двумя естественными фактами. Из необработанных показаний органов чувств невозможно изъять знание о причинно-следственных связях, но это извлекается из обработанных показаний органов чувств (обработку совершает мышление) – таково мнение Фридриха Энгельса.
В написанной Энгельсом книге «Анти-Дюринг» имеются слова, подтверждающие первую половину приведенного мнения Энгельса: «Эмпирическое наблюдение само по себе никогда не может доказать достаточным образом необходимость».
Авенариус, Пирсон и Богданов повторили первую половину приведенного мнения Энгельса, и после этого Авенариус, Пирсон и Богданов получили отлуп от Ленина.
Вторая половина приведенного мнения Энгельса свидетельствует, что Энгельс впал в заблуждение.
«Речь идет у него о принципах, выведенных из мышления, а не из внешнего мира, о формальных принципах, которые должны применяться к природе и человечеству, с которыми должны, следовательно, сообразоваться природа и человек. Но откуда берет мышление эти принципы? Из самого себя? Нет, ибо сам г-н Дюринг говорит: область чисто идеального ограничивается логическими схемами и математическими формами (последнее, как мы увидим, вдобавок неверно). Но ведь логические схемы могут относиться только к формам мышления, здесь же речь идет именно о формах бытия, о формах внешнего мира, а эти формы мышление никогда не может черпать и выводить из самого себя, а только из внешнего мира»(Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг» – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20. с. 33-34).
Заблуждение Энгельса заключается в переоценке роли органов чувств. Причинно-следственные связи недоступны для органов чувств. В показаниях органов чувств отсутствует сырье, которое мышление могло бы подвергнуть обработке. Внешний мир воздействует на органы чувств, но органы чувств, подобно решету в воде, не могут зачерпнуть причинно-следственную связь из внешнего мира. Органы чувств обладают недостатком, который, если применить гиперболу, препятствует проникновению причинно-следственной связи из внешнего мира через органы чувств в мышление. Мышление не может извлечь знание причинности из пустоты, зияющей в показаниях органов чувств, и поэтому мышление из самого себя вырабатывает представление о том, какие природные явления являются причиной и следствием друг для друга. Идеалист Дюринг правильно сказал, что причинность черпается мышлением из мышления.
Чем можно объяснить возникновение заблуждения? Представим завод, выпускающий механические часы, наручные и настольные. В заготовительном цехе изготовляются отдельные детали (стрелки, пружины, шестеренки, анкеры, заводные колесики, искусственные камни, стекло, корпуса часов). В сборочном цехе детали собираются воедино, и отправляются в отдел технического контроля. В отделе контроля осуществляется проверка часов: явный брак отправляется в заготовительный цех для разборки на части, корректируется ход стрелок спешащих и отстающих часов, и нормально работающие часы отправляются в магазины на продажу. Источник существования часов – сборочный цех. Источник достоверности времени, показываемого часами – отдел технического контроля. ОТК занимается отбраковкой часов, но не созданием часов. Часы начинают свое существование до того, как они попали в ОТК, и поэтому нельзя считать ОТК источником существования часов. Часы обязаны пройти через ОТК, но этот факт не превращает ОТК в источник существования часов.
Ошибаются те люди, которые видят на часах штамп ОТК и из этого делают вывод о том, что часы созданы отделом технического контроля.
Ошибаются те люди, которые замечают, как знание причинно-следственных связей проходит проверку (посредством практики, или фактов, или ощущений), и процедуру проведения проверки (практикой, или фактами, или ощущениями) принимают за процедуру извлечения причинно-следственных связей из практики, или фактов, или из ощущений.
Ощущения и практика – это источник, из которого черпается правильность придуманных мышлением причинно-следственных связей, но не черпается знание о причинно-следственных связях.
В 2005 году доктор философских наук Л.А.Микешина издала книгу «Философия науки. Современная эпистемология», в которой указывается, что непосредственно из ощущений человек не может узнать, какова физическая природа объекта-раздражителя, что в содержание восприятия включается также и то, чего нет в воздействиях непосредственных раздражителей (глава «Чувственное и логическое (абстрактное) познание»). В главе «Эпистемологические смыслы теории фреймов» еще раз подчеркивается, что в показаниях органов чувств чего-то не хватает, и нехватку нужно как-то компенсировать: «Включение в содержание представления того, что отсутствует в воздействии непосредственных раздражителей, возможно в том случае, если субъект располагает системой устоявшихся, социально апробированных когнитивных структур». В конце главы «Методы исследования и формы знания эмпирического уровня» Л.А.Микешина отрицает почерпывание из фактов знания о существующих в окружающем мире причинно-следственных связях: «Теорию нельзя получить в результате индуктивного обобщения и систематизации фактов, она не возникает как логическое следствие из фактов; механизмы ее создания и построения имеют иную природу, - предполагается скачок, переход на качественно иной уровень познания, требующий творчества и таланта исследователя».
Микешина не побоялась высказать точку зрения, противоречащую точке зрения Энгельса. Доктор философских наук Татьяна Геннадьевна Лешкевич тоже вступила в противоречие с энгельсовским мировоззрением: «Теоретическое мышление нельзя свести к суммированию эмпирически данного материала. Получается, что теория вырастает не из эмпирии, но как бы рядом с ней».
Известный химик Джеймс Конант, в середине двадцатого века сделавший несколько научных открытий в области преобразования углекислого газа в кислород растениями, высказал свою точку зрения о слабой связи между экспериментальными данными и объяснением причинно-следственных связей: «Начало научного открытия нужно искать не в результатах лабораторных опытов, а в ярких вспышках воображения. Истинный ученый творит так же, как истинный поэт, - не по отчетам, сгрудившимся на письменном столе, а по творческому чутью, по какому-то внутреннему озарению».

В радиосвязи получила распространение так называемая однополосная модуляция с подавлением центрального сигнала, чья сущность заключается в следующем. Радиопередатчик излучает в окружающее пространство сигнал, который будем называть первым сигналом. Приемник воспринимает первый сигнал, анализирует его и обнаруживает, что в первом сигнале не хватает некоторых компонентов. Радиоприемник в самом себе создает второй сигнал для компенсации того, что отсутствует в первом сигнале, причем создает на свой страх и риск, наугад, т.к. приемник не знает, какими свойствами должен обладать второй сигнал (в первом сигнале отсутствует информация о свойствах второго сигнала). Потом происходит смешивание первого и второго сигнала, смесь подвергается дальнейшей обработке, и из приемника доносятся звуки. Человек оценивает звук из радиоприемника, и если звук неадекватен (не соответствует требованиям, предъявляемых человеком к нему), то человек изменяет свойства второго сигнала.
Существует аналогия между однополосной модуляцией и восприятием причинно-следственных связей. Радиопередатчик формирует и излучает первый сигнал, из которого удалена некоторая информация, в том числе информация о втором сигнале. Приемник воспринимает пришедший извне первый сигнал, и для восполнения недостающего самостоятельно создает в себе самом второй сигнал, независимый от первого сигнала (в первом сигнале не хватает информации о свойствах, которыми должен обладать второй сигнал). Радиоприемник вынужден наделять второй сигнал такими свойствами, какими подсказывает наделить собственная конструкция радиоприемника. Было бы желательно наделять свойствами не от самого себя, а объективно, исходя из воздействующего извне, однако такое желание неосуществимо, так как в приходящем извне отсутствует информация о том, какие свойства должны быть.
На органы чувств извне воздействуют предметы вместе с присущими предметам причинно-следственными связями. Органы чувств не способны воспринять воздействующие на них причинно-следственные связи, и связи не проникают сквозь органы чувств в ум человека или животного. Человеческий ум осознает нехватку информации в показаниях органов чувств, и с целью восполнения недостающего самостоятельно создает в себе самом (из самого себя) информацию о том, какой предмет является причиной, и какой предмет является следствием. Эта созданная информация не зависит от показаний органов чувств, поскольку в показаниях органов чувств не хватает информации о причинно-следственных связях. Нехватка информации приводит к тому, что показания органов чувств не играют направляющую и руководящую роль в мыслительной деятельности, создающей представление о причинно-следственной связи. Было бы желательно наделять представление о причинно-следственных связях свойствами, исходя из свойств внешних воздействий, однако такое желание неосуществимо, так как органы чувств не предоставляют необходимую для этого информацию, и мышление вынужденно наделять представление о причинно-следственных связях свойствами, исходя из свойств мышления. В показаниях органов чувств чего-то не хватает, и недостающее нужно извлечь из того, что не зависит от показаний органов чувств. В дальнейшем недостающее (т.е. предположение о причинно-следственной связи) подвергается проверке. Недостающее не зависит от показаний органов чувств, но зависит от проверки (проверка производится спустя некоторое время после того, как создано недостающее).
В связи с тем, что имеется аналогия, выдвигается шуточное предложение о переименовании модуляции, и вместо выражения «однополосная модуляции» применять выражение «кантианская модуляция».

Представим ведро, сделанное из очень легкого материала, представим, что мы опустили ведро в озеро (реку, ванну, море) и вытащили вверх ведро с водой. Своими руками мы почувствуем, что ведро тяжелое, что вода имеет вес. Потом опустим ведро с водой обратно в озеро. Ощущения в руках сообщат нам, что ведро приобрело нулевой вес. Вода, находящаяся в воде, не имеет веса. Или все-таки имеет? Естествоиспытатели долго колебались в выборе ответа, и в середине семнадцатого века согласились с тем, что вода, находящаяся в воде, имеет вес, и воздух, находящийся в воздухе, имеет вес. Органы чувств сообщают, что веса нет, и такое сообщение является ошибочным.

В нашей стране, а также в других странах, имеются слабоумные люди. Слабоумные плохо разбираются в технике, и у них не хватает ума сформулировать бредовое заявление о том, что радиопередатчик подавляет центральный сигнал и формирует однополосный сигнал с заложенной в нем информацией о свойствах, которыми должен обладать сигнал, создаваемый радиоприемником в самом себе. Техника находится в благоприятном положении, потому что слабоумные не суются в технику. Философия находится в тяжелом положении, по сравнению с техникой.
Джон Локк заявил, что показания органов чувств являются полновесными, что не надо обращать внимание на слова о нехватке чего-то в показаниях органов чувств. Энгельс и Ленин явно ошиблись, поспешив согласится с мнением Джона Локка. Энгельс и Ленин совершили ошибку, отказавшись от категорического императива «в показаниях органов чувств чего-то не хватает, и недостающее нужно извлечь из того, что не зависит от показаний органов чувств».
Клавдий Птолемей полагал, что показания его органов чувств являются полновесными, и на этом основании Птолемей создал представление об устройстве Вселенной: различные небесные тела вращаются вокруг Земли, находящейся в центре. Николай Коперник скептически относился к органам чувств, и он подозревал, что показания органов чувств ненадежны, ущербны; Коперник пренебрег показаниями органов чувств; не на основании показаний органов чувств, а на основании мышления Коперник разработал иное представление о Вселенной: в центре расположено Солнце, и вокруг него вращаются Земля, Марс, Венера, Меркурий, Юпитер и другие планеты. Такое устройство Вселенной вступило в противоречие с показаниями органов чувств, однако противоречие не взволновало Николая Коперника. Он не согласился с мнением, согласно которому мир таков, каким его изображают органы чувств. Органы чувств изображают нулевой вес у воды, находящейся в воде, однако вес реальной воды в воде не таков.
На органы чувств Клавдия Птолемея извне воздействовала причинно-следственная связь, обуславливающая вращение Земли вокруг Солнца, но органы чувств оказались не в состоянии передать в мозг воздействующую на них причинно-следственную связь. Николай Коперник позволил причинно-следственной связи пробрать в его мозг через черный ход, не прибегая к помощи органов чувств.
Астрономии повезло, что в показаниях органов чувств Коперник разбирался лучше, чем Птолемей, Локк, Энгельс и Ленин.
В показаниях органов чувств не находится то, относительно чего Локк, Энгельс, Ленин и прочие маниловы испытывают мечтательное желание, чтобы оно находилось в показаниях органов чувств (подразумеваются причинно-следственные связи). Неразумно выдавать желаемое за действительное.
Как указывалось выше, недостающее не зависит от показаний органов чувств, но зависит от проверки. Мечтательность подтолкнула Локка, Энгельса и Ленина к созданию недостающего, выраженного словами: недостающего нет, отсутствует нехватка причинных связей, и показания органов чувств наполнены под завязку. Некритическое отношение к процессу познания привело к тому, что недостающее, созданное Локком, Энгельсом и Лениным, не было подвергнуто проверке.

Существуют такие процессы, которые внешне (согласно показаниям органов чувств) выглядят как замедление, а погружение познания вглубь процессов выявляет ускорение. Николай Коперник обнаружил, что показания органов чувств вводят в заблуждение. Много лет спустя Макс Планк обнаружил, что показания спектрометра вводят в заблуждение. Выход состоит в том, чтобы исказить показания органов чувств и показания спектрометра. Искажение искаженного дает истину. Погружение познания в глубь реальности есть переход от ощущаемого к простому неощущаемому и далее к сложному неощущаемому. С каждым шагом искажение увеличивается. Ум некоторых людей не справляется с осуществлением искажения, и ум некоторых людей не погружается в глубину реальности.

Рассматривая научную деятельность Сади Карно, Энгельс пришел к выводу: «решить вопрос ему помешало не отсутствие фактического материала, а предвзятая ложная теория…» (Фридрих Энгельс, «Диалектика природы»). К существующей в недавнем прошлом теории Энгельс применил эпитеты «предвзятая», «ложная».
В предпоследней главе книги «Диалектика природы» Энгельс рассказывает об экспериментах в области электричества и электролиза, и как естествоиспытатели совершают неудачные попытки объяснить полученные в экспериментах факты (по отношению к объяснениям Энгельс употребляет слова «заблуждение», «бессмыслица», «ложный смысл», «мусор», «фальсификация»). Вот небольшой отрывок из предпоследней главы: «Несмотря на то, что за последние полвека оно (электричество) все больше и больше становится на службу человеческой промышленности, оно является именно той формой движения, насчет существа которой царит еще величайшая неясность. В учении об электричестве мы имеем перед собой хаотическую массу старых, ненадежных, ни подтвержденных окончательно, ни опровергнутых окончательно экспериментов, какое-то неуверенное топтание во мраке, плохо связанные друг с другом исследования и опыты многих отдельных ученых, атакующих неизвестную область врассыпную. Для того чтобы электричество могло вообще течь, исследователи разделили его на положительное и отрицательное. Но все попытки объяснить ток натыкаются на трудности. И это относится одинаково как к гипотезе, что в токе имеется лишь один из этих видов материи, так и к гипотезе, что оба вида ее текут одновременно друг с другом и наконец также и к той гипотезе, что один вид материи течет, а другой остается в покое. Если мы станем придерживаться этой последней гипотезы, то как мы объясним себе тот факт, что отрицательное электричество, которое достаточно подвижно в электрической машине и в лейденской банке, оказывается в токе неизменно связанным с массой тела? Очень просто. Наряду с положительным током + е, который течет в цепи направо, и отрицательным током – е, который течет налево, мы принимаем еще третий ток нейтрального электричества ± 1/2e , который течет направо. Таким образом, мы сперва допускаем, что оба электричества могут вообще течь лишь в том случае, если они отделены друг от друга, а для объяснения получающихся при течении раздельных электрических явлений мы допускаем, что они могут течь и не отделенными друг от друга. Сначала мы делаем известное допущение, чтобы объяснить определенное явление, а при первой трудности, на которую мы натыкаемся, делаем другое предположение, прямо противоположное первому».
И еще один отрывок из «Диалектики природы», в котором Энгельс выражает свое отношение к естественнонаучным теориям: «В ней (натурфилософии) много нелепостей и сумасбродства, - однако не больше, чем в современных не философских теориях эмпирических естествоиспытателей».
В книге «Анти-Дюринг» Энгельс сообщает, что наблюдаются «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных крайних средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей». ««Вместе с гегельянством выбросили за борт и диалектику, — как раз в тот самый момент, когда диалектический характер процессов природы стал непреодолимо навязываться мысли и когда, следовательно, только диалектика могла помочь естествознанию выбраться из теоретических трудностей… Конечным результатом стали господствующие теперь разброд и путаница в области теоретического мышления. Нельзя теперь взять в руки почти ни одной теоретической книги по естествознанию, не получив из чтения ее такого впечатления, что сами естествоиспытатели чувствуют, как сильно над ними господствует этот разброд и эта путаница».
Из трудностей создания теории (не бессмысленной, не ложной, не заблуждающейся, не фальсифицированной, не запутанной, не сумасбродной, не предвзятой, не отвратительно-бредовой, не нелепой, не свидетельствующей о разброде) Энгельс не смог сделать простой вывод: создание теории задерживается не оттого, что естествоиспытатели ненастойчиво извлекают теорию из фактов, а оттого, что факты не в состоянии подсказать естествоиспытателям, какой должна быть теория, объясняющая причинно-следственные связи в фактах. Содержание фактов не определяет содержание теории.
Фридрих Энгельс: «Исключительная эмпирия, позволяющая себе мышление в лучшем случае разве лишь в форме математических вычислений, воображает, будто она оперирует только бесспорными фактами. В действительности же она оперирует преимущественно традиционными представлениями, по большей части устаревшими продуктами мышления своих предшественников… Эта эмпирия уже не в состоянии правильно изображать факты, ибо в изображение их у нее прокрадывается традиционное толкование этих фактов»(«Диалектика природы»). Энгельс высказывает свое убеждение в том, что многие факты изображены неправильно. К сожалению, позднее Энгельс забыл о неправильности фактов, и потребовал от ученых почерпывать причинность из фактов. Разве возможно почерпнуть правильную причинность, если факты неправильны? Поскольку факты неправильны, то нужно признать невозможность и недопустимость почерпывания причинности из фактов.
Фридрих Энгельс: «В теоретическом естествознании запрещается конструировать связи и вносить их в факты, а надо извлекать их из последних и, найдя, доказывать их, поскольку это возможно, опытным путем» («Диалектика природы»). Изрядное количество страниц книг «Диалектика природы» и «Анти-Дюринг» Энгельс наполнил рассказом о попытках из фактов извлечь знание о причинно-следственных связях в сфере электричества и электролиза, и в других сферах, причем попытки извлечения оканчивалась неудачей. Если причинные связи были бы извлекаемы из фактов, то тогда на протяжении полувека до момента написания книги «Диалектика природы» естествоиспытатели создали бы теорию об электрических и электролизных явлениях, и Энгельсу не пришлось бы писать книгу «Диалектика природы». Однако на протяжении полувека извлечение не произошло. Энгельсу не хватило смелости сделать вывод: если естествоиспытатели на протяжении полувека не извлекли теорию из фактов, то теория неизвлекаема из фактов.
Согласно материалистическому мировоззрению, знание должно извлекаться из нарисованной органами чувств картины внешнего мира («содержание всякого мышления и знания должно происходить из чувственного опыта» - Энгельс). Согласно идеалистическому мировоззрению, мышление изолирует себя от органов чувств, из самого себя мышление продуцирует внечувственный опыт, отказавшись от опоры на показания органов чувств, и из внечувственного опыта извлекается знание о том, что находится во внешнем мире. Одна из разновидностей идеалистического мировоззрения гласит: во внешнем мире есть то, чего нет в показаниях органов чувств, и отсутствующее извлекается из внечувственного опыта; мышление не в силах извлечь из показаний органов чувств то, чего нет в показаниях; с целью поиска отсутствующего в показаниях органов чувств, мышление из самого себя продуцирует внечувственный опыт; впоследствии производится проверка извлеченного из внечувственного опыта. Разработан способ обнаружения перемещений, заключающийся во введении радиоактивных веществ и наблюдением с помощью счетчика Гейгера за перемещениями радиоактивных веществ. Можно было бы ввести радиоактивное вещество в органы чувств, и счетчиком Гейгера установить наличие или отсутствие перемещения радиоактивного вещества из органов чувств в мышление. Если бы удалось выявить перемещение радиоактивного вещества, то это стало бы свидетельством, что вместе с радиоактивным веществом происходит перемещение причинно-следственных связей из показаний органов чувств в мышление (как уверяют материалисты, показания органов чувств обширны и содержательны, в них содержатся причинно-следственные связи, и мышление извлекает, т.е. перемещает, причинные связи из показаний органов чувств в мышление). К сожалению, никто из поклонников философского учения Энгельса-Ленина не проводил эксперименты по миграции радиоактивных веществ из показаний органов чувств в мышление.

[kkamliv]

Глава 11. Бог наказывает, отнимая разум у человека и вручая ему практический критерий истинности

«Что ставила новая философия в упрек физико-химическим и математическим наукам? Что они – произвольный символ, созданный для практических потребностей, но не познания; физико-химические науки позволяют нам действовать, но не знать»(высказывание французского ученого Абеля Рея цитируется по книге В.И.Ленина «Философские тетради», с.500; цитируется издание 1978 г). «Физико-химические науки находятся в кризисе, который оставляет за ними исключительно ценность технически полезных советов, но отнимает у них значение с точки зрения познания природы»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.277; цитируется издание 1986 г).
Что ставилось в упрек физической науке? Физика упрекалась Абелем Реем в том, что ложные теории предоставляют возможность правильно действовать. Со второй половины восемнадцатого века в физике воцарилась теплородная теория, объясняющая явление нагревания и охлаждения проникновением или вытеканием тепловой жидкости. Данная теория оказала значительную помощь при создании паровых машин и других тепловых двигателей, однако теплородная теория не дала человечеству знание – в том смысле, что она не была признана истинной последующими поколениями ученых. Несмотря на принесенную пользу, ошибочная теплородная теория осталась ошибочной. Другой случай: в шестнадцатом и семнадцатом веках алхимики и химики встречались с выделением газов при взаимодействии металлов и кислот, и в 1766 году Генри Кавендиш, с младых ногтей приученный к флогистонной теории, принялся за тщательное изучение упомянутого газа. От его наблюдательного взгляда не скрылось свойство газа сгорать с выделением большого количества теплоты. Это было воспринято Кавендишем как обнаружение флогистона, так как свойство сгорать с большой отдачей тепла было охарактеризовано в трактате Георга Штеля как свойство флогистона. В 1783 году Антуан Лавуазье поставил опыты по сгоранию газа, обнаруженного Кавендишем, в присутствии газа, обнаруженного Джозефом Пристли, и выяснилось – два газа соединяются и из них получается водяной пар. Получается, что при горении происходит соединение, а не разъединение, как настаивает флогистонная теория. Ученые отреклись от флогистонной теории. Основываясь на флогистонной теории, ученые восемнадцатого века сделали ряд важнейших открытий, в том числе были открыты газы азот, хлор, кислород (газ, обнаруженный Джозефом Пристли), водород (газ, обнаруженный Генри Кавендишем). Открытие азота, хлора, кислорода и водорода, и их использование принесло значительную пользу человечеству. Знание в форме флогистонной теории принесло пользу, однако это знание было неправильным. Третий случай: при помощи эфирной теории австрийский ученый Христиан Доплер в 1842 году предсказал существование такого физического явления, как изменение частоты света (превращение желтого цвета в красный цвет при быстром движении источника желтого цвета, например, при быстром отдалении звезды). Сейчас при помощи доплеровского смещения частоты аэродромные радиолокаторы определяют скорость самолетов. Эфирная теория помогла людям в такой практически полезной деятельности, как измерение скорости. Помогла теория, которую почти все ученые считают ошибочной.
Ошибочные теории успешно применяются на практике, содействуя созданию технических устройств, приносящих пользу. Значит, Ленин был неправ, когда заявил: «Познание может быть полезным в практике человека лишь тогда, когда оно отражает объективную истину»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.151). Это не так. Полезным в практике может быть и необъективное мнение.
В 1628 году англичанин Уильям Гарвей издал книгу о движении крови по венам и артериям. Открытые Гарвеем принципы кровообращения, пересказанные упрощенно, выглядят так: 1) печень вырабатывает относительно небольшое количество крови, 2) сердце, работая как насос, перекачивает через себя такое количество крови, которое в сотни раз превышает количество крови, вырабатываемое печенью, 3) кровь по венам двигается по направлению к сердцу. Все лондонские врачи, ознакомившись с книгой, выразили несогласие с принципами Гарвея, так как принципы вступали в противоречие с общепризнанными принципами: 1) печень вырабатывает большое количество крови, 2) сердце, работая как насос, перекачивает через себя количество крови, равно количеству выработанной печенью крови, 3) кровь по венам двигается в сторону от сердца, разнося питательные вещества по всему телу. Общепризнанные принципы подтверждались тем, что на их основе медики давали лекарства больным, делали операции, и здоровье многих пациентов улучшалось. Лондонские врачи объявили Гарвея невеждой, легкомысленно не обращающего внимание на факты выздоровления больных, подтверждающие общепризнанные принципы движения крови. Вскоре к травле Гарвея присоединились провинциальные английские врачи и парижская Академия наук. В Англии, Франции, Испании написаны сотни трактатов, опровергающих принципы Гарвея. Ставились театральные спектакли, высмеивающие некомпетентность Гарвея. После того, как Гарвей был объявлен сумасшедшим, его материальное положение ухудшилось из-за резкого уменьшения пациентов, обращавшихся к нему за медицинской помощью. Через десять лет после издания книги, некоторые врачи Италии и Германии признали правильность принципов кровообращения Гарвея. Через двенадцать лет и голландские врачи убедились в правильности принципов. Затем в Англии и Франции началось признание принципов Гарвея. Наиболее убежденными оппонентами оказались врачеватели Испании, которые только через 70 лет после издании книги согласились считать правильными принципы Гарвея. Необходимость такого длительного срока для признания ошибочности общепризнанных принципов движения крови объясняется тем, что общепризнанные принципы подтверждались практическими успехами при лечении больных на основании знаний, даваемых общепризнанными принципами.
«Мышление правильно отражает объективную истину, и критерием этой правильности служит практика, эксперимент»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.184). Нет. Практика не смогла добросовестно выполнить функцию критерия. Практическая польза (выздоровление) от рекомендаций врачей и хирургических операций не подтвердила правильность принципов кровообращения, созданных мышлением лекарей до Гарвея.
«Господство над природой, проявляющееся в практике, есть результат объективно-верного отражения в голове человека явлений и процессов природы»(«Материализм и эмпириокритицизм», с.204). К этому результату может привести и субъективно-ошибочное отражение в голове человека.
«Практикой доказывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки»(Ленин В.И., «Философские тетради» – Полн. собр. соч., т. 29, с. 173). Практика не способна доказать правильность знаний, т.к. практика проводит политику мирного сосуществования с ошибочным знанием.
Много раз случалось, когда практика доказывала правильность теорий, впоследствии оказавшихся ошибочными. Но Ленин предпочел сделать вид, что такого нет. Почему Ленин замалчивал эту гносеологическую проблему? Ответ может подсказать ленинское суждение: кто не видит в представлениях верного снимка с объективной реальности, тот открывает дверь для поповщины, расчищает дорогу для нее. Это мнение можно понимать так: если признать, что ученые при создании теорий допускают ошибки, то тогда нельзя с доверием относится как к самой науке, так и к выдвигаемых наукой аргументам, опровергающим религиозные постулаты. Наука теряет воспитательную атеистическую ценность. Стремясь иметь в своем распоряжении достоверное, народные массы могут отойти от недостоверной науки и примкнуть к тому, что объявляет себя достоверным – религиозным догматам. Такое положение является недопустимым. Ленин выбрал такой путь: в конкурентной борьбе в аспекте достоверности наука должна превзойти религиозные догматы. Для этого надо положить конец ослаблению науки, возвысить ее, и придать ей достоверность. Воплощая это в жизнь, Ленин создает свою собственную науку, отрицающую то, что ошибочные теории приносят практическую пользу, что практика сталкивается со значительными трудностями при попытке найти различие между ошибочными теориями и неошибочными теориями.

Рене Декарт прямо говорил, что его теоретические построения неверны, но все же из них можно вывести полезные следствия.

Внимательный читатель заметит, изучив «Материализм и эмпириокритицизм», что в книге рассказывается о нескольких десятках ошибочных философских теориях; но в книге нет ни одного слова об ошибочных химических теориях или ошибочных физических теориях. Ленин хочет убедить читателей своей книги в безошибочности химиков и физиков. Такая цель не стояла перед Герценом, и он разоблачал противоречивость и фальсифицированность некоторых физических теорий. Значительно более широкий круг теорий оказался раскритикован Энгельсом (химические, физические, биологические, геологические, астрономические, ets). Энгельс не ограничивал себя в вскрытии теоретических ошибок, считая вполне нормальным то, что у читателей его книг сложится критическое отношение к химическим или иным теориям. То, что Энгельс считал нормальным, Ленин полагал ненормальным. Энгельс и Герцен сделали первые шаги к тому, чтобы подвергнуть анализу ошибочные химические или физические теории и посредством анализа показать читателям своих книг типичные (часто встречающиеся) ошибки на примере некоторых теорий, и тем самым дать читателям возможность избежать повторения типичных ошибок.
Нужно обладать удивительно необыкновенным складом ума, чтобы написать книгу о научном познании, и при этом не проанализировать ни одной ошибочной теории в области химии или физики.

Джону Локку, Андре Амперу, Фридриху Энгельсу, Александру Герцену не нравилось, как происходит познание у реальных естествоиспытателей, и каждый из них сочинил наставление, в котором выразили свои желания относительно того, как ученые должны заниматься познанием. Владимир Ленин изучил желания, и они стали основой книги «Материализм и эмпириокритицизм». Ленин переделал желания так, что они казались не желаниями, а реально протекающим процессом. Ленин выдавал желаемое за действительное. Юм, Кант, Конт, Мах, Авенариус, Дюгем, Пирсон, Клейнпетер, Богданов и другие отрицательные персонажи книги «Материализм и эмпириокритицизм» были раскритикованы Лениным под тем предлогом, что ими написанное противоречило действительности, и при этом под действительностью Ленин подразумевал мечты Локка, Ампера, Энгельса, Герцена.

Локк, Ампер, Энгельс, Герцен имели перед собой цель: научить людей правильному изучению природных явлений (химических, физических, биологических и других явлений). Ленин преследовал иную цель: научить людей правильно философствовать.

Теории состоят из описывающей части, объясняющей части, и предсказывающей части. При замене одной теории другой теорией происходит отбрасывание старой объясняющей части, и возникновение новой объясняющей части. Что касается описывающей части, то при замене одной теории другой теорией сохраняется прежняя описывающая часть (или в неизменном виде, или с незначительными дополнениями). Поскольку с развитием науки описывающая часть теории изменяется незначительно, то можно сказать, что практический критерий истинности подтверждает правильность описывающей части.
Очень редко изменение объяснения сопровождается кардинальным изменением описания. Случай с теоретическим построением Уильяма Гарвея является примером, демонстрирующим одновременное существенное изменение и описания, и объяснения.
Здесь необходимо остановиться на разъяснении высказываний Абеля Рея, приведенных в начале главы. Когда речь идет о практически полезных советах, которые дают теории, то подразумевается описывающая часть теории. Как правило, между учеными не возникает споров по поводу правильности описывающей части теорий, потому что практический критерий истинности, примененный к описывающей части, не дает повода для споров. Когда же речь идет об утрате теориями значения с точки зрения познания природы, то подразумевается объясняющая часть. Человеческий ум склонен к безудержному фантазированию, что приводит к множеству объяснений; при выборе одного правильного объяснения из множества объяснений вспыхивают споры среди ученых. В ходе споров обнародоваются отрицательные стороны всех объяснений, что расценивается как недостоверность имеющегося знания о природных явлениях. К сожалению, очень часто складывается такая ситуация, что практический критерий истинности не способен выбрать среди нескольких объяснений одно правильное объяснение.
Факт может считаться убедительным доказательством правильности теории только в том случае, если факт доказывает конкретную теорию и одновременно не доказывает конкурирующую теорию. Когда факт свидетельствует о правильности одновременно двух теорий, то этот факт не позволяет одну теорию назвать правильной, а другую ошибочной. По сути дела, такой факт ничего не доказывает. Если имеется несколько теорий, объясняющих процесс переваривания колбасы в желудке, то переваривание конкретной колбасы в конкретном желудке доказывает правильность всех теорий. Доказывающий правильность всех теорий факт не имеет научного значения.
Иногда выявляется факт, доказывающий правильность одной теории и не доказывающий правильность конкурирующих теорий. Спустя некоторое время появляется новая теория, правильность которой доказывается этим фактом. Но существование двух теорий, доказанных одним фактом, превращает доказывающий факт в недоказывающий факт.

Нужно обладать удивительно необыкновенным складом ума, чтобы из подтверждения практическим критерием истинности описывающей части теории, сделать вывод о том, что подтверждение описывающей части влечет за собой подтверждение объясняющей части.

«…была построена первая паровая машина, первый прибор для превращения теплоты в действительно полезное механическое движение. Паровая машина была первым действительно интернациональным открытием, и факт этот в свою очередь свидетельствует об огромном историческом прогрессе. Паровую машину изобрел француз Папин, но в Германии. Немец Лейбниц, рассыпая вокруг себя, как всегда, гениальные идеи без заботы о том, припишут ли заслугу этого ему или другим, подсказал ему основную идею этой машины – применение цилиндра и поршня. Вскоре после этого англичане Сэвери и Ньюкомен придумали подобные же машины; наконец их земляк Уатт, введя отдельный конденсатор, придал паровой машине в принципе ее современный вид. Круговорот открытий в этой области закончился: удалось достигнуть превращения теплоты в механическое движение. Все дальнейшее было только улучшением деталей. Итак, практика по-своему решила вопрос об отношениях между механическим движением и теплотой. Она сперва превратила первое во вторую, а затем вторую в первое. Но какова была при этом роль теории? Физики этим почти не интересовались; с таким же равнодушием относились они в течение всего XVIII в. и первых десятилетий XIX в. к паровой машине. В большинстве случаев они ограничивались простым регистрированием фактов. Наконец в двадцатых годах Сади Карно заинтересовался этим вопросом и разработал его очень искусным образом, так что вычисления его сохранили свое значение и до нынешнего дня. Он добрался почти до сути дела; окончательно решить вопрос ему помешало не отсутствие фактического материала, а предвзятая ложная теория…» (Фридрих Энгельс, «Диалектика природы»). У Энгельса нет сомнений в том, что успехи в практическом двигателестроении не доказывают правильность теории, создавшей условия для стремительного развития двигателестроения. Энгельс констатирует: ложная теория и успешное двигателестроение идут рука об руку.
Когда В.И.Ленин собирал подготовительные материалы для книги «Материализм и эмпириокритицизм» и конспектировал сочинения Фридриха Энгельса, то Ленин из-за невнимательности пропустил абзац про двигателестроение и про физика Сади Карно. Для Ленина осталось тайной, что философские взгляды эмпириокритиков близки к философским взглядам Энгельса.
Рассказ Энгельса про паровую машину и Сади Карно является еще одним доказательством того, что факты и теории очень слабо связаны друг с другом; многочисленные факты, которыми располагал Карно, не могли подсказать ему, что он руководствуется ложной теорией теплорода. Факты не знают, какой теории они принадлежат; факты не знают, какую теорию они поддерживают или опровергают; факты не знают, какие силы их породили. Кукушка подбрасывает свои яйца в чужие гнезда, не задумываясь о том, птицы какой породы свили гнездо; вылупившийся из яйца кукушонок принимается в птичью семью, и порода птиц, вскармливающих кукушонка, зависит исключительно от случайности. Кукушонок не выбирает себе птиц, приносящих ему еду, и птицы не выбирают себе кукушонка. Подобным образом возникает случайная (беспричинная) связь между фактом и теорией: факт попадает в гнездо, свитое теорией, и теория ошибочно считает себя связанной узами с фактом. В действительности попадание факта в ту или иную теорию является случайным событием, и факт с одинаковым успехом может сосуществовать с любой теорией. Факт приспосабливается к любой теории, и все теории хороши для факта. Факт не будет взывать к естествоиспытателю о том, что ему не нравиться теория, в которой он находится.

Альберт Эйнштейн: «Опыт никогда не скажет теории «да», но говорит в лучшем случае «может быть».»

Для детального исследования закиси азота, Генри Кавендиш соединял между собой кислород, полученный из разных источников, с азотом, полученным из разных источников. В 1875 году во многих опытах Кавендиш обнаружил разность плотностей у азота, полученного из воздуха, и у азота, выделенного из химических соединений. Однако эта аномалия оставалась необъясненной до тех пор, пока Джон Уильям Стратт, известный также как Рэлей, не высказал предположение, что в воздухе имеется неизвестный газ, который имеет плотность большую, чем азот, и смешивается с азотом при проведении опытов. В 1894 году Вильям Рамзай исследовал жидкий воздух, удалив из него весь кислород, азот, углекислый газ, водяной пар. В остатке обнаружился неизвестный ранее химический элемент. Рамзай выяснил, что плотность нового газа несколько выше, чем у азота. Содержание его в атмосфере равно примерно 1% (по объему). Он имеет нулевую валентность, не реагирует ни с одним другим элементом, химически инертен. По этой причине газ получил название аргон (т.е. инертный). Атомный вес аргона, как выяснилось, чуть меньше 40. Это означало, что аргон должен располагаться в периодической таблице где-то возле таких элементов, как сера (атомный вес 32), хлор (атомный вес 35.5), калий (атомный вес 39) и кальций (атомный вес чуть больше 40). Рамзай раздвинул таблицу Менделеева, чтобы появилась новая клетка между хлором и калием, и в эту клетку вписал аргон. Недолго думая, Рамзай продолжил раздвигать таблицу периодических элементов (согласно внутреннему смыслу таблицы), и вставил новые пустые клетки между бромом и натрием, и между другими химическими элементами. Рамзай начал поиски элементов, которые должны соответствовать вставленным им пустым клеткам. В 1897 г. он узнал, что в США из уранового минерала получены пробы газа — предположительно, аномального азота. Рамзай повторил эту работу и установил, что в спектре этого газа содержатся линии, которых нет ни в спектре азота, ни в спектре аргона, зато такие же линии наблюдал в солнечном спектре во время солнечного затмения 1868 г. французский астроном Пьер Жюль Сезар Жанссен. В то время английский астроном Джозеф Норман Локьер приписал эти линии новому элементу, который он назвал гелием. Рамзай вписал гелий в пустую клетку. В 1898 г., медленно нагревая жидкий воздух в поиске инертных газов, которые, как предполагал Рамзай, будут испаряться первыми, он обнаружил три новых газа. Рамзай назвал их неон, криптон и ксенон. Рамзаю удалось заполнить все пустые клетки, которыми он дополнил таблицу Менделеева. В тот период времени, когда был известен только один инертный газ – аргон, Менделеев отказывался признать аргон за новый химический элемент. Ему казалось, что такое признание противоречит периодическому закону. Менделеев выдвинул предположение, что газ аргон не обладает элементарной природой, а есть совокупность молекул, состоящих из трех атомов азота - «азотистый озон». Добавление аргона, гелия, неона, криптона и ксенона в таблицу Менделеева произошло за 9 лет до того, как вышла в свет книга «Материализм и эмпириокритицизм».
Нужно обладать удивительно необычным складом ума, чтобы написать книгу о познании и не упомянуть выдающегося соотечественника, познавшего периодический закон химических элементов, не упомянуть диалектические противоречия, выявленные при создании и изменении периодического закона, не упомянуть Вегенера, Морозова, Планка, Ферсмана, пытавшихся предсказать неизвестные химические элементы на основании периодического закона химических элементов.


А.И.Герцен: «Застылые мысли составляют массу аксиом и теорем, которая идет впереди; с их помощью составляются понятия, бог весть на чем основанные. Начать знание надобно с того, чтоб забыть все эти сбивчивые, неверные понятия; они вводят в обман - известным полагается именно то, что неизвестно… …посвящая время на полезные изучения прошедших ошибок… …искусственные построения, о которых вперед знают, что они не истинны. Такие теории трудны для изучения, потому что они противоестественны, и они-то составляют непреоборимые укрепления, за стенами которых сидят ученые себе на уме. Эти теории – бельмы на науке; их должно в свое время срезать, чтобы раскрыть зрение. Наука кажется трудной не потому, что она на самом деле трудна, а потому, что не дойдешь до простоты иначе, как сквозь черноту понятий, мешающих видеть. Пусть входящие знают, что весь арсенал ржавых и негодных орудий, доставшихся нам по наследству от схоластики, негоден, что надобно пожертвовать воззрениями, вне науки составленными. Не отбросив полулжи, которой для понятности облекают полуистины, нельзя войти в науку… Фантазии, образы, представления, которыми старается человек выразить свою мысль, улетучиваются, и мысль мало-помалу находит тот глагол, который ей принадлежит. Когда вам предоставляется система, имевшая корни и развитие, имеющая свою школу с нелепостью в основании, будьте настолько полны благочестия и уважения к разуму, чтоб, прежде осуждения, посмотреть не на формальные выражения, а на смысл…и вы непременно найдете одностороннюю истину, а не совершенную ложь. Оттого каждый момент развития науки, проходя, как односторонний и временный, непременно оставляет вечное наследие. Частное, одностороннее волнуется и умирает у подножия науки, источая в нее вечный дух свой, вдыхая в нее свою истину. Призвание мышления в том и состоит, чтоб развивать вечное из временного».
В 1679 году в науку вошел флогистон. В то время ученые производили незначительное количество химических опытов. В 1776 году флогистон начал покидать науку. За 95 лет флогистон сумел преобразить науку, - разнообразие химических опытов возросло многократно. Технические средства, используемые химиками, значительно усложнились. Появились философские печи, в которых переплавкой песка получали стеклянные пробирки, реторты, трубки, стеклянные щипцы, увеличительные стекла. Создавались методики установления свойств газов, выделяющихся при химических реакциях (в том числе при брожении пива и виноградного сока). Установлено относительное содержание кислот и щелочей в веществах, выявлен химический состав некоторых природных минералов. Обнаружены прямые и обратные химические реакции. Исследуемые вещества были разделены на класс неустойчивых и на класс устойчивых, сохраняющих собственную индивидуальность при взаимодействии другими веществами. Флогистон помог открыть хлор, азот и кислород, которые воспринимались органами чувств. Особенно хорошо воспринималось химическое соединение из кислорода и азота, в просторечии именуемое закисью азота. Флогистон помог Кавендишу в 1783 году открыть водород. За 95 лет объем первой части химической теории гигантски возрос. Флогистон принес пользу – он довел до молниеносного автоматизма, до неконтролируемой самопроизвольности навык естествоиспытателей совершать переход от первой части теории ко второй части теории (через 100 лет неконтролируемая самопроизвольность чуть было не довела до инфаркта Эрнста Маха). Мысль Герцена бесспорна.



Глава 12. Рецептурная реальность

Древние китайцы, египтяне и греки чувствовали, что должна существовать какая-то невидимая сила, вызывающая изменение всего живого. Таинственная сила, способная превращать одну субстанцию в другую: молоко в сыр, ячменный отвар в пиво, виноградный сок в вино, вино в уксус, белую мякоть разрезанного яблока в коричневую корку. Если египтяне искали магическую волшебную палочку, подчиняющую себе преобразование веществ, мечтая о могуществе и богатстве, которое бы владение этой палочкой принесло, то древние греки, напротив, были убеждены, что такие удивительные способности могут принадлежать только богам. Один из греков набрался смелости и попробовал подражать этим удивительным явлениям. Его имя Зозеен. С великим терпением он соединял, сливал различные вещества с целью получить новые субстанции. На древнегреческом слово "химе" означает, кроме прочего, и "лить". Однако, чтобы избежать осуждения за богохульство, Зозеен из осторожности переехал в конце третьего столетия до нашей эры в Египет, где, в сотрудничестве с лучшими египетскими мудрецами, пытался эту божественную силу разгадать. Он назвал ее "ксерион". Потом за разгадывание принялся Реомюр. Сегодня память связывает его имя только лишь с изобретением долго использовавшейся температурной шкалы. На самом же деле Рене Антуан Фершант де Реомюр, живший в 1683-1757 годах, главным образом, в Париже, относился к тем учёным, универсальность которых в наше время трудно себе представить. Реомюр был одновременно техником, физиком и естествоиспытателем. Большую известность за пределами Франции он приобрёл как энтомолог. В последние годы своей жизни Реомюр пришёл к идее, что поиски таинственной преобразующей силы следует вести в тех местах, где её проявление наиболее очевидно - при преобразовании пищи в организме, т.е. при её усвоении. В то время ещё господствовала точка зрения, согласно которой пища в желудке подвергается, главным образом, механическому размельчению с тем, чтобы потом желудочный сок мог перевести её в жидкое состояние. В этом-то и начал сомневаться Реомюр. Было известно, что хищные птицы могут извергать обратно через рот перья, кости и другие предметы, проглоченные с пищей, но оставшиеся непереваренными. Реомюр давал птицам проглатывать туго набитые мясом трубочки с дырочками в стенках. Через сутки птицы извергали трубочки через рот, но мяса в них не было. Для подобных опытов на собаках были изготовлены полые внутри, открывающиеся серебряные шарики с несколькими дырочками. К каждому шарику привязывалась длинная нитка. Реомюр заставлял собак глотать шарики, начиненные мясом, а через некоторое время вытягивал обратно. Вместо мяса в шариках была какая-то жидкость.
Около 250 лет назад на площади одного шотландского городка расположился бродячий цирк. Уже с утра толпа любопытных обступила стоявшего на помосте причудливо одетого человека. Он зазывал народ на представление. До проходившего через площадь врача Стивене донеслись слова: «Спешите видеть ненасытного пожирателя! Ест все, что попадется. Когда нет хлеба, кормим камнями, и по требованию публики все проглоченное извергает обратно.» Вечером Стивене пошел в цирк. "Ненасытный пожиратель" так поразил врача, что он отыскал артиста и попросил его снова показать свое искусство. Врач убедился, что тут нет никакого обмана, и все же не мог понять, как может человек по своему желанию выбрасывать обратно проглоченные камешки. Оказывается, в этом нет ничего удивительного. Некоторым людям после соответствующей тренировки удается производить сильные рвотные движения по собственному желанию. Именно это и умел делать цирковой артист. В уме пытливого врача родилась мысль воспользоваться замечательной способностью "ненасытного пожирателя" и проверить на человеке то, что Реомюр установил в опытах на животных. Договорившись с цирковым артистом, Стивене заказал небольшие круглые металлические коробочки с маленькими дырочками в стенках, наполнил их мясом и дал проглотить "ненасытному пожирателю". Через несколько часов тот извергнул их обратно. Результат оказался таким же, как и в опытах Реомюра: мясо, находившееся в коробочках, за время пребывания в желудке успело раствориться.
Опыты очень понравились священнику Спалланцани. Этот иезуит и биолог вообще увлекался необыкновенными экспериментами. Своими опытами с ящерицами, способными восстанавливать потерянный хвост, он, например, обнаружил существование процесса регенерации. Опыты Реомюра необходимо повторить, решил Лазарь Спалланцани. С этой целью он посетил в 1783 году питомник, где хищных птиц тренировали для охоты, и там скармливал ястребам-перепелятникам железные футляры с отверстиями, наполненными мясом. Футляры, вышедшие из птиц, также оказались пустыми. Спалланцани, как и Реомюр, пришел к выводу, что мясо было переварено (усвоено) при помощи той преобразующей силы, существование которой предполагалось в желудке. Спалланцани это, тем не менее, не удовлетворило, и он пошёл дальше. Он выдвинул гипотезу, что сила, перерабатывающая пищу, должна находиться не в самом желудке, а в желудочном соке. Чтобы проверить эту идею, он наполнил те же самые футляры с отверстиями кусками губки для мытья, для того, чтобы она в желудке хищника впитала в себя желудочный сок. Отжимая губку, он получал желудочный сок. Полученный и от ястребов, и от собак желудочный сок он добавлял в стеклянный сосуд, наполненный кусками мяса, которые в нём растворялись. Таким образом, впервые было неопровержимо доказано, что в желудочном соке присутствует какое-то вещество, способное растворять мясо. Это наблюдение Спалланцани стало широко известным удивительно быстро. Уже через два года после проведения опытов вышла в Лейпциге на немецком языке книга с красиво звучащим названием: "Опыты господина аббата Спалланцани с процессами пищеварения у человека и различных животных; с несколькими комментариями господина Жана Сенебиера".
В желудочном соке присутствует соляная кислота, способная растворять мясо. Вне желудка, в колбе без желудочного сока, растворение происходит за сутки при кипячении (т.е. при 100 градусах) в 20-процентном растворе соляной кислоты. Но в желудке мясо растворяется всего за несколько часов при температуре 36,6 градусов, а концентрация кислоты меньше 1%. Значит, в желудочном соке кроме соляной кислоты, есть какой-то катализатор. Во время создания книги «Материализм и эмпириокритицизм» никто не знал, что представляет собой катализатор.
Только в 1926 году установлено, какое вещество выполняет функцию катализатора. Сотрудник Корнельского университета Джеймс Самнер впервые получил очищенный пищеварительный фермент в кристаллическом виде. Это была уреаза, которую выделил из семян канавалии (тропическая лиана, семейство бобовых). Самнер обнаружил, что кристаллы уреазы целиком состоят из белка. В 30-е годы Джон Нортроп и его сотрудники получили в кристаллическом виде пепсин (пепсин вырабатывается желудком и совершает переваривание белковой пищи) и установили, что этот фермент тоже представляют собой белок. До 1926 года теория, относящаяся к перевариванию мяса, имела статус описывающей внешние проявления, но не объясняющей внутренний механизм переваривания.
В Древнем мире хорошо была известна цинга, заболевание, при котором кровеносные капилляры становятся все более и более ломкими, десны кровоточат, зубы выпадают, раны заживают с трудом, если вообще заживают, у больного нарастает слабость, и в конце концов он умирает. Особенно часто эта болезнь возникала у жителей городов, находящихся в осаде, во времена войн и стихийных бедствий, и у мореплавателей, совершавших долгие путешествия по океану. Корабли, отправляющиеся в долгое плавание, обычно загружали таким провиантом, который не испортился бы в пути. Обычно это были сухари и соленая свинина. В результате цинга долгое время была бичом для мореплавателей; от нее погибало моряков больше, чем, например, в сражениях или от кораблекрушений.
В 1536 году французский землепроходец Жак Картье был вынужден остаться на зиму в Канаде, где 100 человек из его отряда заболели цингой. Местные индейцы, узнав об этом, сообщили о спасительном средстве: вода, настоянную на сосновой хвое. Люди Картье, будучи в полном отчаянии, последовали этому, на их взгляд, несерьезному совету и выздоровели. Два века спустя, в 1747 году, шотландский врач Джеймс Линд, столкнувшись с несколькими аналогичными случаями, попробовал лечить таких больных свежими фруктами и овощами. Апробируя свой метод лечения на матросах, страдающих цингой, он обнаружил, что быстрее всего улучшение состояния больных вызывают апельсины и лимоны.
В очередном плавании по Тихому океану под руководством знаменитого английского путешественника Дж. Кука, продолжавшимся с 1772 по 1775 годы, принимали участие два корабля. На первом судне, которым командовал Дж. Кук, были сделаны большие запасы свежих овощей, фруктов, а также лимонного и морковного соков. В результате длительного плавания ни один из членов экипажа цингой не заболел. На другом судне, где не были сделаны запасы овощей и фруктов, четверть команды болела цингой.
Высшие офицерские чины британского военно-морского флота в 1795 году воспользовались результатами экспериментов Линда, включив в ежедневный матросский паек сок лайма. Благодаря соку лайма британский военно-морской флот навсегда забыл, что такое цинга. (С тех пор английских матросов стали величать лайми, а прилегающий к Темзе район Лондона, где прежде хранили коробки с лаймами, до сих пор носит название Лаймхауз.)
Несмотря на то, что способы лечения цинги были найдены, медики XIX века отказывались верить тому, что заболевания можно лечить с помощью диеты; их недоверие особенно возросло после того, как Пастер выдвинул теорию, согласно которой причиной болезней являлись микробы.
Новой главой в исследовании цинги стала экспериментальная работа русского ученого Николая Ивановича Лунина, изучавшего в лаборатории Г. А. Бунге роль минеральных веществ в питании. В 1880 г. он защитил диссертацию "О значении неорганических солей для питания животных". Н. И. Лунин проводил свои опыты на мышах, содержавшихся на искусственно приготовленной пище. Эта пища состояла из смеси очищенного казеина (белок молока), жира молока, молочного сахара, солей и разнообразных минеральных веществ, и воды. Казалось, налицо были все необходимые составные части молока; между тем мыши, находившееся на такой диете, не росли, теряли в весе, и наконец, погибали. В то же время контрольная партия мышей, получившая натуральное молоко, развивалась совершенно нормально. На основании этих работ Н. И. Лунин в 1880 г. пришел к следующему заключению: "...если, как вышеупомянутые опыты учат, невозможно обеспечить жизнь белками, жирами, сахаром, солями и водой, то из этого следует, что в молоке, помимо казеина, жира, молочного сахара и солей, содержатся еще другие вещества, незаменимые для питания. Представляет большой интерес исследовать эти вещества и изучить их значение для питания".
Результаты работ Н. И. Лунина стали оспариваться; их пытались объяснить, например, тем, что искусственно приготовленная пища, которой он в своих опытах кормил животных, была якобы невкусной.
В 1890 г. К.А. Сосин повторил опыты Н. И. Лунина с иным вариантом искусственной диеты и полностью подтвердил выводы Н. И. Лунина о неизвестных веществах, незаменимых в питании. Все же и после этого экспериментальные исследования не сразу получили всеобщее признание.
Блестящим подтверждением правильности вывода Н. И. Лунина стала ликвидация в 1896 болезни бери-бери, которая была особенно широко распространена в Японии и Индонезии среди населения, питавшегося главным образом полированным рисом.
Голландского врача Христиана Эйкмана послали в 1891 году исследовать бери-бери в бывшие в то время голландской колонией остров Ява и другие острова Вест-Индии (ныне территория Индонезии), поскольку они являлись эпидемическим районом этого заболевания. У больных немели руки и ноги из-за воспаления периферических нервов, возникали выраженные болевые ощущения, расстраивалась походка. У больного будто цепями скованы ноги. С этим связано и название болезни «бери–бери», что означает «оковы». При тяжелой форме заболевания нарушается деятельность сердца, наступает паралич конечностей. Вначале Эйкман посчитал, что бери-бери — заболевание, вызываемое микробами, и, чтобы попытаться найти возбудителей этой болезни, использовал в качестве подопытных животных цыплят. По счастливой случайности человек, который следил за птицей, оказался нечист на руку. Почти всех цыплят разбил паралич, от которого большинство из них погибли, но те, которые остались живы, через четыре месяца пришли в себя и стали совершенно здоровыми. Эйкман, озабоченный тем, что его попытка обнаружить возбудителей болезни оказалась неудачной, поинтересовался, чем кормили цыплят, и обнаружил, что первый слуга, отвечавший за их содержание, экономил на птице: цыплят кормили остатками пищи из местного военного госпиталя — то есть преимущественно очищенным рисом. Когда же через несколько месяцев Эйкман нанял другого помощника, тот положил конец мелкому жульничеству и стал кормить цыплят тем, чем и положено, — неочищенным рисовым зерном, благодаря чему цыплята и выздоровели. Эйкман начал следующую серию экспериментов. Он заметил, что у сидящих в клетках кур, которых кормили очищенным от отрубей рисом, проявлялись признаки бери–бери: судороги сводили им шею и ноги. Многие из них в конце концов гибли. Болезнь отступала, когда больных кур начинали кормить неочищенным рисом. Куры же, свободно разгуливающие по двору, не заболевали, поскольку они находили себе самую разнообразную пищу. Эйкман решил, что полиневрит, которым страдали куры, по симптомам очень похож на болезнь бери-бери, поражающую людей. Может быть, и у человека бери-бери возникает оттого, что он потребляет в пищу шлифованный рис? Рис, предназначенный для питания человека, шлифуют для того, чтобы он лучше хранился. Дело в том, что в рисовой шелухе содержатся масла, которые быстро портятся и придают зернам горький вкус. Людей, страдающих от болезни бери-бери, излечивали при помощи свежих рисовых отрубей. Эйкман и Геррит Грине, который с ним вместе работал, попробовали выяснить, что же такое содержится в рисовой шелухе, что предотвращает заболевание. Им удалось экстрагировать это вещество из шелухи водой, после чего они обнаружили, что оно проникает через мембрану, сквозь которую не проходят белки. Значит, молекулы вещества, поисками которого они занимались, должны быть небольшими. На этом исследовательские возможности Эйкмана были исчерпаны, и ему так и не удалось идентифицировать вещество, предохраняющее от бери-бери.
Биохимик из Англии Фредерик Хопкинс показал, насколько важно для здоровья наличие в рационе аминокислот. Впоследствии он провел серию экспериментов, в результате которых был сделан вывод: в молочном белке казеине, а также в дрожжах, содержится нечто, что при добавлении в рацион обеспечивает нормальный рост и развитие организма. Это «нечто» хорошо растворялось в воде. Перед учеными возникла новая задача: найти в продуктах питания эти жизненно необходимые факторы.
В 1912 году английский биохимик, поляк по происхождению, Казимир Фанк выделил из дрожжей и из рисовых отрубей желтые кристаллы, ничтожное количество которых излечивало голубей от болезни, сходной с бери-бери. Поскольку, как было установлено, это вещество по химической природе было амином (оно содержало аминогруппу NH2), Фанк назвал его витамином, что в переводе с латыни означает «жизненный амин». Фанк высказал предположение, что бери-бери, цинга, пеллагра, рахит, — все эти заболевания возникают из-за нехватки жизненных аминов в организме. Предположение ученого оказалось верным, - все указанные заболевания действительно возникают при дефиците определенных веществ, содержащихся в пище в небольших количествах.
В 1913 году два американских биохимика — Элмер Верной Макколам и Маргарита Дэйвис — дали название веществу, выделенному Фанком, - водорастворимый фактор В. Эти исследователи обнаружили другой фактор, который в незначительных количествах содержался в сливочном масле и в яичных желтках. Это вещество плохо растворялось в воде, но хорошо в жирах. Оно именовалось жирорастворимым фактором А. С той поры и вошло в традицию означать подобные факторы буквами латинского алфавита. В 1920 году английский биохимик Джек Сесил Драммонд изменил их названия на витамин А и витамин В. Он также предположил, что фактор, препятствующий возникновению цинги, отличается от этих витаминов, и назвал его витамином С.
Витамин А был идентифицирован как фактор, препятствующий развитию повышенной сухости тканей, окружающих глаз. В 1920 году Макколам и его ассистенты обнаружили, что жир печени трески, который эффективно помогал при лечении сухости глаз, препятствует и развитию заболевания костей — рахита. Они решили, что этот антирахитический фактор является витамином, который они идентифицировали как витамин В.
Примерно к 1930 году стало ясно, что витамин В — это не одно вещество, а целая группа соединений, различающихся по своим свойствам. Витамином В2 назвали тот фактор, который эффективен при лечении болезни бери-бери. Витамин В1 имеет антирахитичный эффект (этот витамин на первых порах выделяли из рисовой шелухи, и из печени трески). В 1936 году К. Фанк расшифровал структуру витамина В1 и разработал метод его синтезирования.
Из вытяжки печени химики в 1948 году получили красные кристаллы, содержащие кобальт. Новое вещество назвали витамином В12. Ученые установили, что витамин В12, так же как и некоторые другие витамины, образуется бактериями в почве, прудах, болотах. Из почвы витамин В12 попадает с кормом в желудок и кишечник животного. Избыток витамина В12 откладывается в печени. Этот витамин полезен при лечении злокачественной формы малокровия.
Исследователи, занимавшиеся витамином С, столкнулись с проблемами другого рода. Получить витамин С в достаточном количестве не представляло большого труда: его много содержится в плодах цитрусовых растений. Гораздо труднее было найти экспериментальных животных, которые бы не вырабатывали свой собственный витамин С. Большинство млекопитающих, за исключением человека и других приматов, обладают способностью синтезировать этот витамин. Требовались недорогие подопытные животные, на которых можно было бы создать модель цинги, чтобы затем, скармливая им различные фракции, получаемые из сока цитрусовых, узнать, в которой из них содержится витамин С. В 1918 году американские биохимики Б. Коэн и Лафаэтт Бенедикт Мендель наконец нашли таких экспериментальных животных, обнаружив, что морские свинки не могут синтезировать собственный витамин С. В 1922 году советский ученый Бессонов, одновременно с венгерским ученым Сцент - Гьерги, выделил витамин С в сухом виде. Более тщательные опыты с витамином С проводились в США. Работая в лаборатории Хопкинса в 1928 году, Алберт Сент-Дьерди занимался проблемой кислородного и водородного метаболизма в организмах, и он выделил из капусты вещество, которое транспортировало атомы водорода от одной структуры к другой. «Капустное вещество» стало объектом исследований Чарльза Кинга и его сотрудников из университета в Питсбурге, которые направленно занимались выделением витамина С, и они получили из капусты некое вещество, которое обладало сильным защитным действием против цинги. Идентичное вещество они нашли в одной из фракций лимонного сока. В 1933 году Кинг установил структуру этого вещества.
Что касается витамина А, то первый намек на его структуру исследователи получили, заметив, что все продукты, богатые витамином А, имеют желтую или оранжевую окраску (сливочное масло, яичный желток, морковь, рыбий жир и т. д.). Оказалось, характерный цвет этим продуктам придает углеводород, известный под названием каротин, и в 1929 году британский биохимик Томас Мор показал, что в печени крыс, находившихся на рационе, содержавшем каротин, накапливается витамин А. Витамин А не имел желтой окраски, из чего был сделан вывод, что сам по себе каротин не является витамином А, каротин — его предшественник, который преобразуется в печени в витамин А. В 1937 году американские химики Гарри Николе Холмс и Рут Элизабет Корбет выделили из рыбьего жира витамин А в кристаллическом виде. Оказалось, что состоит он из 20 атомов углерода и, по сути, является половиной молекулы каротина с гидроксильной группой в месте разрыва.
«Что ставила новая философия в упрек физико-химическим и математическим наукам? Что они – произвольный символ, созданный для практических потребностей, но не познания; физико-химические науки позволяют нам действовать, но не знать»(высказывание французского ученого Абеля Рея цитируется по книге В.И.Ленина «Философские тетради», с.500; цитируется издание 1978 г). «Физико-химические науки находятся в кризисе, который оставляет за ними исключительно ценность технически полезных советов, но отнимает у них значение с точки зрения познания природы»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.277; цитируется издание 1986 г).
Если суждения Абеля Рея применить к знанию о пищеварительных процессах и витаминах на том момент времени, когда В.И.Ленин писал книгу «Материализм и эмпириокритицизм», то получится следующее. Врачи обнаружили признаки болезней и процессов, и врачи не видели причин этих болезней и процессов. Поэтому врачи говорили о существовании невидимых сил, которые воздействуют на людей (сила, вызывающая цингу, сила, предотвращающая цингу, пищеварительная сила). При помощи слова «сила» врачи обозначали реальное существование невидимой, еще неизвестной сущности. Методом проб и ошибок врачи подбирали средства, предотвращающие или излечивающие заболевания (при несварении желудка врачи давали микстуры, изготовленные из коровьего желудочного сока, для предотвращения цинги давали цитрусовые соки). Врачи располагали полезными рецептами и советами, которые позволяли правильно действовать. Рецепты имели большую практическую ценность, но при этом врачи не могли объяснить, каким образом желудочный сок и свежие продукты питания приводили к положительному эффекту. Врачи могли воздействовать на здоровье людей, но врачи не знали, как происходит воздействие. Таким образом, в 1908 году знание относительно пищеварительных ферментов и витаминов находилось в таком состоянии, что суждения Абеля Рея нужно признать адекватными. В разные периоды времени почти каждая из ныне существующих теорий находились в таком состоянии, когда не был известен внутренний механизм природных явлений, и при этом имелись рецепты, позволяющие применять природные явления с пользой для дела. Такое состояние теории можно назвать «рецептурным знанием». В таком состоянии в 1908 году находилась концепция Дмитрия Ивановича Менделеева.
В период с 1840 года по 1886 год были открыты химические элементы: иттрий, лантан, эрбий, тербий, празеодим, неодим, самарий, диспрозий, гольмий, тулий. Эти элементы имели одинаковую валентность, при атомном весе, изменяющемся на одну единицу. Объяснение того, почему элементы обладают очень сходными химическими свойствами, появилось только 1925 году. В 1908 году химики могли давать рецепты по поводу использования этих химических элементов, но химики не обладали знанием о причинах поразительного сходства, которое не наблюдалось в других химических элементах (у других валентность сильно изменялась в зависимости от атомного веса).
В 1819 году физики начали систематически измерять теплоемкость твердых тел. Оказалось, что алмаз обладает свойствами, резко выделяющих его среди множества других твердых тел – его теплоемкость не постоянна, и увеличивается при нагревании. Другие вещества или не увеличивали свою теплоемкость, или теплоемкость изменялась незначительно. Хотя учеными прилагались усилия к исследованиям, необычные свойства алмаза остались без объяснения. С 1819 года до начала работы В.И.Ленина над первыми страницами рукописи «Материализма и эмпириокритицизма» (период продолжительностью 88 лет) никто из ученых не смог придумать объяснение для физического явления – рост теплоемкости при нагревании алмаза. Теория на протяжении 90 лет давала рецепты по использованию алмазов, и описывала свойства алмаза, но не давала объяснения этим свойствам.
В 1895 году произошло открытие рентгеновских лучей. Естествоиспытатели согласились с тем, что они подобны волнам света. Однако у рентгеновских лучей не удалось обнаружить свойства, присущие свету – отражение, преломление. Этому было дано такое объяснение: рентгеновские лучи в широких пределах изменяют длину своей электромагнитной волны, и длина волны то увеличивается, то уменьшается; после отражения, преломления, дифракции рентгеновский луч становится настолько широким, что он выходит за пределы обычных научных приборов, определяющих отражение и преломление. В 1912 году появилось новое объяснение. Макс Лауэ провел опыт, в котором при помощи большого количества свинцовых пластин с отверстиями был сформирован очень узкий рентгеновский луч, попадавший на кристалл поваренной соли. За кристаллом находилась фотопластинка, на которой после окончания опыта обнаружено пятно, оставленное узким лучом, и большое количество маленьких пятен от лучей, отраженных от молекул соли. Расстояния между пятнышками позволили рассчитать длину волны рентгеновских лучей, соответствующую тысячной доли фиолетового цвета световых лучей. При этом длина волны не изменялась. В 1908 году для объяснения характера рентгеновских лучей применялось ошибочное объяснение. До 1908 года врачи и физики десятки тысяч раз воспользовались рецептурным знанием – делали рентгеновские снимки, позволившим врачам увидеть то, что находится внутри людей, и вылечивали людей.
Показатель преломления прозрачной среды приблизительно (но не точно) равен отношению скорости света в пустоте и скорости света в рассматриваемой среде. Отсутствие точного равенства Рэлей в 1881 году объяснял при помощи двух скоростей: скорости света совокупности нескольких цветов (эта скорость, немного меньшая, наблюдается в экспериментах), и скорости света узко выделенного цвета (эта скорость немного больше, и она предназначена для точного приравнивания показателя преломления к отношению скорости света в пустоте и скорости света в среде). Поскольку ученые еще не научились выделять узкую полоску цвета, то не проводятся эксперименты по измерению скорости. В настоящее время и в ближайшем будущем существование второй скорости, отличающейся от первой скорости, под вопросом. Рецептурное знание о преломлении позволило наладить широкомасштабное производство оптических приборов.
Кеплер считал, что все вещи имеют тенденцию к соединению, и что Луна должна упасть на Землю. Факт падения Луны не обнаружен, и Кеплер объяснял это существованием еще не известной (ненаблюдаемой) силы, которая отталкивает Луну от Земли. Кеплер не мог отчетливо представить себе силу, отдаляющую Луну. Исходя из представлений о колебаниях световых волн в продольном направлении, Гюйгенс не смог объяснить двойное преломление, и он откровенно рассказал о неспособности к объяснению. Скорость света в вакууме, измеренная на поверхности земли, имеет большее значение, чем скорость движения света в пределах Галактики. Объяснение этому не найдено до сих пор.
В середине восемнадцатого века среди овец в Англии распространилось заболевание, названной «скрейпи». У больных овец появляются признаки резкого раздражения кожи, они трутся об изгороди, деревья, столбы и другие неподвижные предметы, буквально соскребывают с себя всю шерсть. Сильный зуд приводит к тому, что животные кусают друг друга и при этом даже скусывают участки кожи. Овцы резко возбудимы — приближение к ним вызывает у них сильную дрожь. Наконец, еще одним характерным признаком заболевания служит нарушение координации движений, что наиболее ярко выражается в появлении спотыкающейся походки, и в конце концов больное животное не может стоять. Заболевание развивается медленно, продолжается от нескольких месяцев до нескольких лет и заканчивается гибелью животного. Причина смерти – разрушение структуры головного мозга, расстройство деятельности внутренних органов и всей нервной системы. Что стало известно о возбудителе болезни после 250 лет исследований? Чрезвычайно мало. Похожая болезнь имеется у коров, и люди инфицируются этой болезнью, поедая мясо больных животных (синдромом Крейцфельда-Якоба, болезнь куру). В искусственных условиях происходит инфицирование оленей, обезьян, хомяков, кошек, крыс, мышей. Инкубационный период до пяти лет, и период зависит от генетических особенностей организма. Иммунная система не реагирует на возбудитель, антитела и интерфероны не образуются. Возбудитель в высушенном состоянии сохраняет свою жизнеспособность на протяжении 2 лет хранения при температуре 8 — 12°С. Даже после 30-минутного кипячения ткань зараженного животного сохраняет свою инфекционность. Если зараженные структуры обработать разрушающими белки ферментами и фенолом, то возбудитель теряет способность заражать других животных. Это говорит о том, что в развитии недуга принимает участие какой-то белок, причём вырабатываемый самим организмом, поскольку он никак не реагирует на ионизирующее излучение и ферменты, разрушающие нуклеиновые кислоты. Возбудитель скрейпи оказался устойчивым к ферментам, переваривающим белки — к пепсину и трипсину; к ферментам, разрушающим ДНК и РНК, к ультразвуку и формалину. В 12%-ном растворе формалина заразительность кусочков мозга больных овец сохранялась 28 месяцев. В отличие от известных вирусов активность возбудителя скрейпи не снижалась даже после того, как его 34 раза поочередно погружали то в температуру –70°, то +37°С. При такой процедуре известные вирусы полностью разрушаются уже после 3 — 10 подобных циклов обработки. Инфекционная активность возбудителя скрейпи уменьшается на 99,9% в спирту и йоде. Устойчивость к ультрафиолетовому свету, и к проникающей радиации оказалась в 100 — 1000 раз выше, чем у всех известных вирусов. Размер возбудителя — от 17 до 27 нм (размеры соответствуют размерам ряда известных вирусов человека и животных, например, вирусов полиомиелита, ящура). Возбудитель имеет высокую чувствительность к тем веществам, которые разрушают клеточные мембраны обычных клеток. Вирус низкорослости хризантем имеет сходные с возбудителем скрейпи свойства – устойчивость к воздействию ультрафиолетового и радиоактивного излучения, нагреванию, малая молекулярная масса, длительный инкубационный период, необнаружение под микроскопом подозрительных веществ.
За 250 лет исследований стали известны внешние проявления болезни и незначительное количество свойств возбудителя, но до сих пор неизвестна структура возбудителя скрейпи и внешний вид возбудителя. Теория о болезни скрейпи и сходных болезней описывает внешние проявления, но не объясняет сущность болезни.
Здравый смысл подсказывает, что при нагревании льда с последующим превращением льда в воду, температура льда и воды должна возрастать непрерывно. Опыт показал, что температура прерывиста - тепло от огня, обязанное нагревать лед, на самом деле не нагревает лед. Значит, существует некая сила, которая препятствует непрерывности, и создает прерывистость. Что же мешает льду нагреваться? При замораживании воды, в момент превращения воды в лед, наблюдается прерывистость температуры воды и льда. Создается впечатление, что в воде имеется какая-то сила, которая согревает воду при воздействии холода на воду. Получается, что внутри льда и воды имеется сила, которая оказывает тепловое (температурное) сопротивление при нагревании льда, и после превращения льда в воду происходит проникновение внутрь воды (вода совершает накапливание) того количества тепла, которое понадобилось для преодоления сопротивления; это тепло продолжает находиться внутри воды; при охлаждении воды происходит переход тепла из внутреннего состояния во внешнее состояние, и внешнее состояние тепла проявляется в том, что тепло согревает воду и некоторое время препятствует замерзанию воды. Если через микроскоп разглядывать воду и лед, то можно заметить различие – в воде наблюдается броуновское движение, а во льду нет броуновского движения. Броуновское движение свидетельствует о том, что внутри воды находиться тепло, находящееся во внутреннем состоянии; это тепло переходит во внешнее состояние и прекращает свое существование, когда броуновское движение замедляется и останавливается.
17 августа 1884 года Карл Маркс написал письмо, адресованное Л.Филипсу, и в письме упомянуты «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей».
При нагревании льда проявляется тепловое (температурное) сопротивление, при охлаждении воды из воды выходит накопленное тепло, вошедшее внутрь воды при преодолении теплового (температурного) сопротивления. Когда не было микроскопов, люди не видели броуновское движение, и люди вынуждены были сочинить бредни о скрытой внутри воды теплоте, которую люди не могли обнаружить посредством изучения воды. Потом появились микроскопы, позволившие увидеть броуновское движение, и люди заменили бредовое положение о скрытой теплоте на менее бредовое положение о превращении тепла в броуновское движение. Потом появились рентгеновские аппараты, люди стали просвечивать воду и лед рентгеновскими лучами, и установили, что водяные молекулы в воде находятся в хаотическое беспорядочное движении, что во льду водяные молекулы неподвижны и выстраиваются в ряды и шеренги. Менее бредовое положение о превращении тепла в броуновское движение заменено на положение об энергии, необходимой для расшатывания кристаллической решетки. Наука развивается таким образом, что происходит замена более бредовых положений на менее бредовые. Почти каждая ныне существующая теория начиналась с отвратительного бредового слова, вставленного там, где не хватало мысли.
До 1908 года людям не хватило мыслей, чтобы объяснить быстрое переваривание мяса в желудке, и люди сочинили отвратительное бредовое слово о пищеварительной силе. Людям не хватило мыслей, чтобы объяснить благоприятное воздействие цитрусового сока при угрозе цинги, и люди сочинили отвратительное бредовое слово о противоцинговой силе, и вставили слово туда, где не было знания. Людям не хватало мыслей, чтобы объяснить необнаружение в экспериментах длины волны рентгеновских лучей, и люди сочинили отвратительное бредовое слово об изменении в широких пределах длины волны рентгеновских лучей, и вставили бредовое слово туда, где не было знания. Людям не хватало мыслей, чтобы объяснить отсутствие точного равенства между показателем преломления прозрачной среды и отношением скорости света в вакууме и скорости света в рассматриваемой прозрачной среде, и люди придумали отвратительное бредовое слово о том, что отдельный луч света двигается с другой скоростью, чем совокупность множества лучей. Изучение снотворного эффекта некоторых трав начиналось с отвратительного бредового слова «снотворящая сила». Изучение возникновения электричества в аккумуляторах начиналось с отвратительных бредовых слов «электрический флюид» и «контактная сила» (нелепость этих словосочетаний доказана Фридрихом Энгельсом в книге «Диалектика природы»).
«Пока не умели приняться за изучение фактов, сочиняли общие теории, всегда остававшиеся бесплодными. Метафизик-химик, не умея еще исследовать фактических химических процессов, сочинял теорию о том, что такое за сила химическое сродство. Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила. Метафизик-психолог рассуждал, что такое душа. Нелеп тут уже сам прием»(В.И.Ленин, ПСС, том 1, с.42). Почти каждая ныне существующая теория начиналась с того, что В.И.Ленин назвал бесплодной нелепостью.
В. И. Ленин: «Вопрос о том, что движется, идеалист отвергнет и сочтет нелепым...»(«Материализм и эмпириокритицизм»). Физиолог в 1908 году говорит, что быстрое переваривание мяса в желудке обусловлено пищеварительной силой. У физиолога спрашивают: в чем сущность пищеварительной силы? Физиолог сочтет вопрос нелепым и отвергнет его, потому что у него нет ответа на вопрос. Тут из кустов выскакивает Ленин и восклицает: «Ага, этот физиолог является идеалистом!» По мнению Ленина, отказ отвечать на вопрос при отсутствии ответа на вопрос является признаком идеализма.
Наш современник, материалист Владимир Николаевич Игнатович высказал мысли, имеющие сходство с мыслями В.И.Ленина. Игнатович убежден, что отсутствие объяснений природных явлений приведет к усилению религиозности. «В условиях, когда физики заявляют, что Вселенная возникла, но им неизвестно, «как и откуда», кто может упрекнуть церковников, которые говорят, что ответ на этот вопрос содержится в Библии?». «Если диалектические материалисты будут только выражать уверенность в мировом круговороте и считать, что в деталях этого круговорота должны разбираться другие, есть большая вероятность того, что разбираться будут те, кто видит свою цель в «научном» обосновании мифов творения» (В.Н.Игнатович, «Введение в диалектико-материалистическое естествознание»).
Ленин и Игнатович были не первыми, поставившими вопрос о связи между отсутствием научных объяснений природных явлений и активизацией идеализма. Первым был Николай Гаврилович Чернышевский. «Говорят: естественные науки еще не достигли такого уровня развития, чтобы удовлетворительно объяснить все важные явления природы. Это — совершенная правда; но противники научного направления в философии делают из этой правды вывод вовсе не логический, когда говорят, что пробелы, остающиеся в научном объяснении натуральных явлений, допускают сохранение каких-нибудь остатков фантастического миросозерцания. Дело в том, что характер результатов, доставленных анализом уже объясненных наукою частей и явлений, достаточно свидетельствует о характере элементов, сил и законов, действующих в еще не вполне объяснимых частях. При нынешнем развитии географии мы еще не имеем удовлетворительных сведений о странах около полюсов, о внутренности Африки, о внутренности Австралии. Без сомнения, эти пробелы в географическом знании очень прискорбны для науки. Очень может быть, что во внутренней части Австралии найдутся новые золотые россыпи или рудники еще обильнее тех, какие найдены на ее прибрежье; очень может быть, что в центре Африки найдутся какие-нибудь новые горные породы, новые растения, новые метеорологические явления; все это очень может быть, и пока не будет произведено точное исследование этих стран, никак нельзя с точностью сказать, какие именно вещи и явления найдутся в них: но можно уже и теперь с достоверностью сказать, каких вещей и каких явлений никак не будет в них найдено. Под полюсами, например, не найдется жаркого климата и роскошной растительности. Этот отрицательный вывод несомненен, потому что, если бы под полюсами средняя температура была высока или хотя умеренна, не таково было бы состояние северной Сибири, северной части английских владений в Америке, морей, соседних с полюсами. В Центральной Африке также не найдется полярного холода, потому что, если бы центральная часть африканского материка имела климат холодный, не таково было бы климатическое состояние южной полосы Алжирии, верхнего Египта и других земель, окружающих центр Африки. Какие именно реки найдутся в Центральной Африке или Австралии, мы этого не знаем, но наверное можно сказать, что если найдутся там реки, то течение в них будет сверху вниз, а не снизу вверх. Мы не можем отгадать, вода или земля находится под полюсами; покрыто льдами или иногда бывает чисто от них море под полюсами, если там море; покрыта вечным льдом или имеет по временам какую-нибудь растительность земля под полюсами, если там земля, — эти заключения были бы только догадками, не имеющими научной достоверности; но отрицательные выводы, каковые например, то, что под полюсами не могут расти виноград или дуб, что не могут там жить обезьяны или попугаи, — эти отрицательные выводы имеют совершенную научную достоверность; это уже не гипотезы, не догадки, это — достоверное знание, основанное на отношении явлений, происходящих в известных нам странах земной поверхности, к неисследованным нами феноменам неизвестных частей ее. Возможно ли, в самом деле, усомниться в том, что под полюсами не живут попугаи? Для попугаев нужна средняя годичная температура в 15 градусов выше точки замерзания, а если бы на северном полюсе была такая температура, то Гренландия имела бы климат, по крайней мере, столь же теплый, как Италия. К чему мы так долго останавливаемся на явлениях и заключениях, каждому известных? Мы хотели как можно сильнее выставить силу одного из таких общих законов: если при нынешнем состоянии научного наведения (индуктивной логики) мы в большой части случаев еще не можем с достоверностью определить по исследованной нами части предмета, какой именно характер имеет неисследованная часть его, то уже всегда можем с достоверностью определять, какого характера не может иметь она. Мы не можем сказать, чем именно окажется неизвестное нам; но мы уже знаем, чем оно не оказывается. Географ не имеет нужды доказывать, что под полюсами не найдется обезьян, в Центральной Африке не найдется безголовых людей, в Центральной Австралии — рек, текущих снизу вверх, в недрах земли — сказочных садов и циклопов, кующих оружие Ахиллесу под надзором Вулкана. Человек с логическим умом точно так же смотрит на подобные фантастические гипотезы в других науках: он так же видит, что все это бредни, несовместные с нынешним состоянием знаний»(«Антропологический принцип в философии»).
"Подобно натурфилософии, - написал Фридрих Энгельс в своей работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии", - философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами». Физики не имели возможности до 1908 года установить действительную длину волны рентгеновских лучей, и они измыслили бредовое слово об изменчивости длины волны. Почти каждая ныне существующая теория начиналась с измышлений.
Исаак Ньютон считал сформулированным им закон всемирного тяготения измышлением. В своих расчетах он обнаружил противоречие: известные в то время массы Земли и Луны обеспечивали взаимное притяжение в меньшей силе, чем нужно было для удержания на околоземной орбите Луны, на которую воздействовала центробежная сила, стремящаяся унести Луну в далекий космос. Осознавая измышленный характер гравитационного закона, Ньютон 20 лет не опубликовывал формулы, в которых выражен закон всемирного тяготения. Через 20 лет были уточнены диаметр и масса Земли, и тогда масса могла непротиворечиво вписаться в формулы. Но и после этого Ньютон продолжал недоверчиво относиться к открытому им закону природы. Ньютон писал, что пытаться понять гравитацию в виде силы, которая имеет физическое содержание, представляется нелепым; ни одному трезвомыслящему исследователю такое не придет и в голову. Поэтому, заключает Исаак Ньютон, вопрос о носителе тяготения он оставляет открытым в надежде, что со временем удастся найти физическое объяснение этой силы; а пока будем принимать гравитационную силу лишь в математической оболочке.
В 1865 году Рудольф Клаузиус ввел в науку новую величину, названную энтропией. Эта величина имела красивую математическую формулировку, но многие физики не видели в ней физического смысла, и не понимали, как ее можно обнаружить в эксперименте. Клаузиус был вынужден согласится с тем, что энтропия не проявляется в экспериментах. Он видел только один способ донести физический смысл энтропии – при помощи произнесения большого количества слов. Многие физики считали энтропию измышлением, т.к. энтропия не могла быть проверена опытным путем.
В 1920 году сотрудник Исследовательского центра авиации (США) А.Гриффитс проводил опыты для выяснения прочностных характеристик материалов, применяемых в авиастроении – стали и алюминиевых сплавов. В качестве временного объекта исследования Гриффитс выбрал стекло, т.к. работать со стеклом легче, чем с алюминиевыми сплавами. Гриффитс сделал такое наблюдение: прочность на разрыв цилиндрических стеклянных нитей с уменьшением диаметра увеличивается, приблизительно в 50 раз. Исследователь стал разрабатывать теорию, начав с постулата о том, что до разрыва нить имеет одну поверхность, а после разрыва образуются две поверхности. На образование двух поверхностей вместо одной требуется некоторое количество энергии, которая находится в зависимости от площади поперечного сечения нити. Эту энергию Гриффитс приравнял к энергии разрушения кристалла определенного объема, возникающей при деформации кристалла при растягивании. Полученное объяснение хорошо согласовывалось с экспериментальными данными (при уменьшении площади поперечного сечения увеличивался объем, в котором распределяется напряжение при упругом сдвиге молекул кристалла, а увеличение объема приводит к увеличению разрывного усилия). После теоретического обоснования опытов над стеклом, А.Гриффитс приступил к аналогичным опытам над стальными и алюминиевыми сплавами, но подобной закономерности не обнаружил. По рассуждениям исследователя, при вытягивании стальной и алюминиевой проволоки в ней образуются трещины, и они не позволяют образцам иметь высокую прочность, подобно стеклянным нитям. При помощи микроскопа и других приборов Гриффитс исследовал стальную и алюминиевую проволоку на предмет обнаружения трещин. После продолжительного исследования выяснилось, что трещин нет. Перед Гриффитсом встал вопрос: что делать дальше? Была выбрана следующая гипотеза – трещины не обнаружены, но это нисколько не мешает ввести в теорию постулат о существовании трещин; этим будет достигнуто согласование теории и экспериментов. В результате, в теорию введен постулат, противоречащий показаниям органов чувств, не являющийся отражением объективной реальности, и введение внечувственного опыта сделано для того, чтобы вся теория, взятая в целом, стала отражением объективной реальности. В дальнейшем теория А.Гриффитса прочно обосновалась в науке. Можно ли найти более яркий пример, подтверждающий искусственность теоретических построений, когда в теорию вставляется элемент, противоречащий объективной реальности?
Здесь вспоминается изречение Фридриха Энгельса о том, что натурфилософия заполняет белые пятна путем внедрения в них причинно-следственных связей, измышленных философами, а не внедрением действительных связей. С момента создания натурфилософской теории А.Гриффитса (в которую автор вставил измышленную им концепцию, вместо внедрения объективной непридуманной концепции) прошло почти сто лет, и за это время диалектические материалисты не удосужились показать пример правильного научного исследования и почерпнуть из природного явления альтернативную теорию прочности, не совпадающую с натурфилософской теорией А.Гриффитса. Не удосужились создать теорию, соответствующую представлениям диалектических материалистов о теоретическом познании.
Ученые исследовали прозрачные кристаллы, нагревая и охлаждая их. Ученые обнаружили, что при некоторых температурах внутри кристаллов появляются зоны уменьшенной прозрачности (т.е. зоны туманностей), которые способны исчезать и увеличиваться при изменении температуры, и способны перемещаться от одного края кристалла к другому краю кристалла со скоростью звука. С помощью спектрографов ученые исследовали спектры отраженных от кристаллов тепловых волн, и спектры поглощения. Были обнаружены некоторые закономерности блуждания туманностей, в зависимости от температуры, и установлено, что туманности переносят тепловую энергию из одной части кристалла в другую часть. Поскольку блуждание туманностей внешне похоже на перемещение молекул внутри газов, то ученые решили применить к туманностям формулы, обычно применяемые для расчетов параметров молекул, входящих в состав газов. К удивлению, формулы подошли, и формулы помогли создать теорию о закономерностях движения туманностей. В газах молекулы способны передвигаться по всему объему сосуда, в котором находиться газ. Атомы и молекулы, из которых состоят кристаллы, не способны перемещаться по всему объему кристалла. Чтобы оправдать применение формул, относящихся к двигающимся на большие дистанции молекулам, к атомам и молекулам, не способных двигаться на большие расстояния, ученые придумали мнимые частицы, которые будто бы перемещаются по всему объему кристалла. Чтобы подтвердить реальное существование мнимых частиц, ученые дали им имя. Мнимые частицы стали именоваться фононами. При помощи мнимых фононов ученые объясняют свойства, присущие кристаллам.
В 1924 году индийский физик Д.М.Бозе разработал теорию, устанавливающую характер взаимодействия двух световых волн. В 1925 году Эйнштейн преобразовал теорию Бозе и получил описание взаимодействия двух атомов газообразного вещества при их соединении в молекулу. Особенностью этой теории была невозможность ее проверки в экспериментах над газами. Однако имелась возможность проверки путем изучения лучей, испускаемых нагретым телом. Исследования теплового излучения согласовывались с теорией, описывающей свойства газов. Поскольку не проводились эксперименты над газами, то многие ученые считали измышлением эту теорию.
В 1914 году Альберт Эйнштейн разработал концепцию, согласно которой теория гравитации существенно отличается от теории относительности. Эйнштейн нашел доказательство – если бы теория гравитации имела сходство с теорией относительности, то получился бы абсурд. В 1915 году Эйнштейн разработал теорию, которая объединила в себе теорию гравитации и теорию относительности. Каждый здравомыслящий человек поймет, что доказательство, предоставленное Эйнштейном в 1914 году, является измышлением.
В конце девятнадцатого века в науке случился кризис. До возникновения крупномасштабного кризиса, Александр Иванович Герцен рассказал в 1842 году о зачатках научного кризиса, и о том, как зачатки побуждают с сомнением относиться к науке: «Старые убеждения, все прошедшее миросозерцание потрясены, - но они дороги сердцу. Новые убеждения, многообъемлющие и великие, не успели еще принести плода; первые листы, почки пророчат могучие цветы, но этих цветов нет, и они чужды сердцу. Множество людей осталось без прошедших убеждений и без настоящих. Между тем философия провозгласила всеобщее примирение в сфере мышления. И жаждавшие примирения раздвоились: некоторые не верят науке, не хотят ею заняться, не хотят обследовать, почему она так говорит, не хотят идти ее трудным путем; "наболевшие души наши, - говорят они, - требуют утешений, а наука на горячие просьбы о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, - предлагает холодный разум и общие формулы; в логической неприступности своей она равно не удовлетворяет ни практических людей, ни мистиков. Она намеренно говорит языком неудобопонятным, чтобы за лесом схоластики скрыть сухость основных мыслей - elle n'a pas d'entrailles {у нее нет души (франц.).}". Скажут: для кого же наука, если люди, ее любящие, стремящиеся к ней, не понимают ее? стало быть, она, как алхимия, существует только для адептов, имеющих ключ к ее иероглифическому языку? …Одно из существеннейших достоинств русского характера - чрезвычайная легкость принимать и усваивать себе плод чужого труда. И не только легко, но и ловко: в этом состоит одна из гуманнейших сторон нашего характера. Но это достоинство вместе с тем и значительный недостаток: мы редко имеем способность выдержанного, глубокого труда. Нам понравилось загребать жар чужими руками. Нам показалось, что в порядке вещей, когда Европа кровью и потом вырабатывала каждую истину и открытие: ей все мучения тяжелой беременности, трудных родов, изнурительного кормления грудью - а дитя нам. Мы проглядели, что ребенок будет у нас - приемыш, что органической связи между нами и им нет... Нам хотелось бы взять результат, поймать его, как ловят мух, и, раскрывая руку, мы или с досадой видим, что рука пуста, или обманываем себя, думая, что абсолютное в ладони» (из цикла статей «Дилетантизм в науке»).
А.И.Герцен совершенно справедливо указал, что мучения тяжелой беременности, в результате которой рождаются научные открытия, часто остаются вне внимания. В философских сочинениях Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет фраз такого содержания: химики и физики вынуждены полагаться на метод проб и ошибок, т.е. идти по пути постепенного сужения круга конкурирующих между собой теоретических построений. В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет слов, которые есть в философии Чернышевского: «исследователь идет ощупью, наугад, он принужден руководиться не столь верными способами к отыскиванию настоящего пути, теряет много времени в напрасных уклонениях по окольным дорогам с тем, чтобы возвратиться с них к своей исходной точке, когда увидит, что они ведут ни к чему, и чтобы снова отыскивать новый путь; еще больше теряется времени в том, чтобы убедить других в очевидной непригодности путей, оказавшихся непригодными, в верности и удобстве пути, оказавшегося действительным».
Абель Рей сообщает, что науку заполонило чрезмерное множество теорий, объясняющих одни и те же факты. «В настоящее время…необходимо констатировать, что, подобно искусству, физика имеет многочисленные школы, суждения которых зачастую расходятся, а иногда прямо враждебны одни другим…крайние разногласия сменили прежнее единодушие, и при том разногласия и в деталях, и в основных руководящих идеях»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.300). Опытные данные вступили в противоречие с существующими теориями, и возникла необходимость отбросить старые теории и создать новые теории. Обнаружились значительные трудности в создании новых теорий, и трудности привели к тому, что разные ученые, исходя из субъективных побуждений и не зная реального положения дел, применяли разные способы при создании новых теорий, а применение разных способов повлекло появление различных, часто противоречащих друг другу теорий. Подавляющее большинство новых теорий были измышленными. В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина отсутствует постулат о том, что незнание исследуемых объектов ведет к тому, что исследователи действуют наугад, и это имеет последствия в виде разногласий в научных направлениях.
Фридрих Энгельс признавал существование мнимых теорий, в которых объяснения включали в себя мнимые сущности. Например, в книге «Диалектика природы» можно найти такие фразы: «В ней (натурфилософии) много нелепостей и сумасбродства, - однако не больше, чем в современных не философских теориях эмпирических естествоиспытателей… Что касается Гегеля, то он во многих отношениях стоял гораздо выше своих современников-эмпириков, объяснявших все непонятные явления тем, что в основу их клали какую-нибудь силу -- движущую, плавательную, электрическую, силу сопротивления и т. д. -- или, где это не подходило, какое-нибудь неизвестное вещество – световое, тепловое, электрическое и т. п. Мнимые вещества теперь уже почти устранены, но спекуляция силами, с которой боролся Гегель, все еще иногда проявляется…», «…Чтобы избавиться от необходимости указать действительную причину изменения, вызванного какой-нибудь функцией…, мы подсовываем некоторую мнимую причину, некоторую так называемую силу, соответствующую этому изменению. Мы переносим затем этот удобный метод также и на внешний мир и, таким образом, сочиняем столько же сил, сколько существует различных явлений». Слова Фридриха Энгельса можно истолковать так: естествоиспытатели обязаны быть самокритичными, и осознавать наличие нелепости и фиктивности в трактатах, в которых естествоиспытатели отчитываются о проведенных исследованиях природных явлений.
Фридрих Энгельс: «Учение о гальванизме, а за ним и учение о магнетизме и электричестве может получить твердую почву только посредством скрупулезной генеральной ревизии всех перешедших по наследству недостаточно проверенных опытов»(«Диалектика природы»). В душе Энгельса имелись сомнения по поводу правильности учения об электричестве и магнетизме, и для устранения сомнений был поставлен вопрос о проведении ревизии. Весьма вероятно, что Энгельс считал полезным сомнение не только тогда, когда он сам сомневался, но и тогда, когда сомневаются другие исследователи.
В.И.Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» приводит высказывание Джемса Уорда: «Спорный вопрос очень прост. Обе школы исходят…из одного и того же чувственного опыта…но одна полагает, что она приближается все более и более к последней реальности и оставляет позади все больше кажимостей. Другая полагает, что она подставляет обобщенные описательные схемы под сложные конкретные факты»(слова Джемса Уорда цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм»).
Первая школа в физике придерживается гносеологического положения, что ученые имеют в своем распоряжении не только рецептурное знание, не только подробное описание внешних качеств природных явлений, но и изображение внутреннего механизма природных явлений, и это объяснение приближается к реалиям внутреннего механизма. Кажимости (мнимое, сомнительное) отбрасываются в стону и не создают препятствия. Вторая школа в физике придерживается гносеологического положения, что ученые не приближаются к пониманию внутреннего механизма природных явлений, потому что между ученым и реальностью находятся неустранимые кажимости (мнимое, сомнительное) и они не подпускают ученого к реальности. Естествоиспытатели имеют в своем распоряжении правильные описательные схемы, правильное рецептурное знание, и больше ничего правильного не имеют. Описательных схем и рецептов недостаточно, чтобы приблизиться к реальной сущности природных явлений.
Вторая школа в физике имеет убедительные аргументы. Высказывание Джемса Уорда было вписано в ленинскую книгу в 1908 году, и в этом году физиологи имели в своем распоряжении описание внешних признаков пищеварительной силы и противоцинговой силы, и не имели знание о сущности этих сил. В 1908 году химики определили валентность, атомный вес и другие свойства химических элементов иттрий, лантан, эрбий, тербий, празеодим, неодим, самарий, диспрозий, гольмий, тулий; но у химиков отсутствовало объяснение того, почему увеличение атомного веса среди этих элементов не приводит к изменению валентности. Физики не могли объяснить увеличение теплоемкости алмаза при нагревании, хотя смогли описать внешние признаки увеличивающей теплопроводности. И в 1908 году, и в 2014 году были неизвестны причина болезни скрейпи и причина более высокой скорости света в вакууме, измеренной на поверхности Земли, по сравнению со скорости света в вакууме, определенной в галактических масштабах. При этом ученые смогли создать описание немногочисленных внешних проявлений болезни скрейпи и расстояний, которые проходит свет во время измерения его скорости.
Многие ученые обладают самокритичностью и адресованной к другим ученым критичностью, и признают измышленный характер того научного знания, которым пользуются они или другие ученые. Критичность особо сильно проявляется, когда в науку входят положения, не проверенные опытным путем. Энтропия и существовавшее в науке в 1908 году убеждение в том, что рентгеновские лучи имеют изменяющуюся длину волны, не были обоснованы экспериментально, и вызывали сильные сомнения. Мнение о том, что скорость движения узко выделенного цвета отличается от скорости движения совокупности нескольких цветов, не подвергалось опытной проверке ни в 1908 году, ни в 2014 году, и это вызывало недоверие к мнению.
Также нужно принять во внимание отрицательное отношение к положениям, введенным в науку после опубликования книги «Материализм и эмпириокритицизм». А.Гриффитс разработал натурфилософскую теорию прочности металлов, включив в нее положение, противоречащее опытным данным. Ученые создали теорию движения фононов, хотя в природе нет фононов. Эйнштейн на основе теории Бозе создал теорию, описывающую взаимодействия двух атомов газообразного вещества при их соединении в молекулу. Эта теория не подвергалась проверке в опытах над атомами газа, и многие ученые считают теорию Эйнштейна неправдоподобной.
Подводя итог, можно сказать: вторая школа в физике имеет большое количество сторонников. Многие соглашаются с тем, что численность теорий, представляющих собой описательные схемы, и имеющие мнимое (сомнительное, кажимое) объяснение внутреннего механизма, или не имеющих никакого объяснения, достигает внушительной цифры. Часто встречаются поводы для возникновения сомнений и критического отношения к существующим объяснениям.

Описательные схемы позволяют подвергнуть анализу поверхностные свойства природных явлений и установить временную последовательность между отдельными фрагментами природных явлений. Временная последовательность событий является действительной, и, познавая временную последовательность, люди познают действительное. К примеру, люди замечают, что сначала стрелка барометра опускается вниз, а спустя короткое время начинается дождь. Стремясь получить дождевую влагу в нужное для людей время, кто-то пальцем опускает вниз стрелку барометра, но это не приводит к выпадению осадков. Люди приходят к выводу, что воздействие человеческими усилиями на явление, предшествующего по времени желательному явлению, не приводит к успеху, пользе (появлению последующего по времени явления). Догадываясь о том, что позади временной последовательности находится иная последовательность, более полезная, человеческое мышление стремиться вырваться из временной последовательности и достигнуть причинно-следственной связи. Для этого мышление должно произвести гигантскую работу. Причинная связь противополагает сама себе и сочетается сама с собой, раздваивается на две сущности, формулирует причинную связь и временную связь, которые превращаются в причинно-временную связь. Причинная связь осуществляется во временную связь существенным образом, временная связь превращается в причинную связь, причинная связь становится причинно-временной связью, временная связь становится временно-причинной связью. Противоположности взаимно уравновешиваются, но не останавливаются. Движение рядов связей порождает цельную систему. Система причинных связей содержит временные связи внутри себя, как бесконечный переход одной временной связи в другую причинную связь, и наоборот. В один момент времени причинная связь высовывается наружу как некая временная связь, в другой момент времени – как иная временная связь. Непосредственно данное, т.е. временная связь, имеет объективную значимость в форме причинной связи. Исходная причинная связь содержит в себе связь, но она первоначально не подвергается внутренней рефлексии. Остается внешняя рефлексия, переходящая от отрицательного отношения к рефлектированию раздвоенного в себе. Внешняя рефлексия противопоставляет внешним образом причинную связь и временную связь одно другому и имеет в виду лишь их, а не их переход, который и есть существенное и содержит в себе противоречие. Внутренняя рефлексия состоит, напротив, в обнаружении и фиксировании противоречия между причинно-временной связью и временно-причинной связью. Внутренняя рефлексия приводит их в отношение, в котором содержится их противоречие, и дает тем самым через них просвечиваться их переход друг в друга. Внутренняя рефлексия обостряет притуплённое различение различного, простое многообразие причинности в существенное различение, в противоположность. Лишь таким путем многообразные временные связи, обостренные в противоречие, противополагаются энергически и жизненно и приобретают в нем ту отрицательность, которая есть присущее самодвижению и жизненности. Лишь поднятые на вершину противоречия, разнообразные временные связи становятся подвижными и живыми по отношению одного к другому.
Из вышесказанного В.И.Ленин сделал вывод: точка зрения Канта имеет существенную недостаточность в том, что Кант остановился на причинной связи как на завершенном противоречии с временной связью, и противопоставляет рефлексию и многообразие причинных связей только как противопоставление; причинность по существу имеет внешнюю рефлексию в ней самой, и определяет себя как причастную собственным свойствам, вследствие чего обнаруживает ложность определения себя, как отвлеченной вещи. Причинная связь не посторонняя временной связи, но непосредственно присуща временной связи; совокупность причинных связей есть покоящийся (после завершение диалектического перехода через тезис, антитезис, отрицание отрицания) образ осуществленной временной связи. Причинная связь имеет то же самое содержание, но временная связь имеет в себе самодвижущуюся форму и выражается в беспокойной смене и как рефлексия в иное. Причинная связь посредством рефлексии возвышается на более высокую петлю спирали, чтобы преобразовать свой покой в самодвижение, охватить и причинно-временную связь, и всю временную связь в целом. Усилиями рефлексии происходит взаимная смена противоположных движений, объединяющихся в единое движение. Временная связь становиться относительно причинной связи полнотой, и при дальнейшем движении причинная связь в очередной раз вмещает в себя то же самое содержание. Причинная связь и временная связь суть самостоятельные целые, полные осуществления; при внешней рефлексии причинная связь суть рефлектированное осуществление, а временная связь суть непосредственное осуществление; при внутренней рефлексии – связи непрерывно продолжаются одна в другой, и поэтому во внутренней рефлексии в ней самой тождество обоих моментов. Обе связи суть прежде всего самостоятельны, но они таковы лишь как полноты, и таковы постольку, поскольку каждая связь имеет в себе по существу момент другой связи. Полнота перетекает в рефлексию, придает ей движение и соответствующее содержание. В результате доказано, что диалектическое мышление имеет силу найти причинную связь среди временных последовательностей, не прибегая к помощи практического критерия истинности.

Первая школа в физике получила поддержку со стороны диалектико-материалистического мышления. Вторая школа в физике опровергнута, вместе с суждениями о кажимостях (мнимом, сомнительном), якобы мешающих приблизиться к реальности. Берется описательная схема, в нее внедряется мышление, оно извлекает наружу безошибочное представление о внутреннем механизме природного явления, представление вводится в теорию, и это представление находится в непосредственной близости к реальности. Кажимостей, мнимого нет. В книге «Анти-Дюринг» Энгельс поведал о том, что созданное мышлением теоретическое построение «представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы». Созданный диалектическим мышлением образ сущности природного явления представляет аналог происходящих в природе процессов, и благодаря этому устраняются сомнения в правильности образа. Есть способ избавится от кажимостей и сомнительного!!! Аналог наносит поражение кажимостям и сомнительному, они отбрасываются в сторону и перестают преграждать путь к реальности, и объяснение вплотную приближается к реальности. Отсутствие опытной проверки теоретических построений – не повод считать построения сомнительными. Диалектическое мышление имеет не менее убедительную силу, чем экспериментальная проверка. Отсутствуют поводы для возникновения сомнений и критического отношения.
Кавалерийская атака на вторую школу в физике завершилась победой.



В.И.Игнатович: «В содержании истинной теории какого-либо явления (объекта) не должно быть иного содержания, кроме того, что имеется в самом явлении (объекте)». Можно изучить теорию и понять содержание теории. Чтобы убедиться в том, что в содержании теории нет чего-то лишнего, или что в содержании чего-то не хватает, нужно сопоставить содержание теории с содержанием объекта. Но Игнатович ничего не говорит о том, каким способом можно установить содержание объекта. В результате, на основании слов, произнесенных Игнатовичем, невозможно произвести проверку того, что возвестил Игнатович («В содержании истинной теории какого-либо явления (объекта) не должно быть иного содержания, кроме того, что имеется в самом объекте».). Когда Игнатович пишет философские слова, то в его философскую голову не приходит мысль, что у читателей его книг, не имеющих философского мышления, возникнет стремление подвергнуть слова Игнатовича опытной проверке, но осуществление опытной проверки станет невозможным от того, что Игнатович не рассказал о процедуре опытной проверки. Игнатович не догадывается о том, что нужно писать такие слова, которые можно проверить опытным путем.
Некий философ заявил: «Слова разделяются на две группы: одну группу слов составляют слова, которые служат для выражения как истины, так и заблуждения; другую группу слов составляют слова, которыми выражаются исключительно истинные суждения». Абстрагирование часто наблюдается как симптом слабоумия или шизофрении.
Трудно ли изучать философию? Когда философию преподают философы, страдающие абстрактно-словесным поносом, - трудно. Нужно иметь крепкие нервы и насмешливо-саркастическое отношение к философии, чтобы углубленно изучать философию.
Сторонник диалектико-материалистической философии В.Н.Игнатович убежден в неэквивалентности двух суждений: «давление газа было рано атмосферному, но потом давление исчезло» и «давление газа было равно атмосферному, но потом давление снизилось до нуля». Об отсутствии эквивалентности Игнатович рассказал на страницах своей книги «Введение в диалектико-материалистическое естествознание».
Когда Самнер и Нортроп впервые получили пищеварительные ферменты в кристаллическом виде, то они писали о ферментах такие слова, которые можно проверить опытным путем. Н. И. Лунин искал в молоке вещества, которые позднее стали называться витаминами, и свой поиск Н. И. Лунин описывал в письменном виде такими словами, которые можно проверить опытным путем. Эйкман, Хопкинс, Фанк, Макколам, Дэйвис, Драммонд, Коэн, Мендель, Сент-Дьерди, Кинг, Кербет, Сцент-Гьерги, Бессонов изучали тот или иной витамин, и свои исследования они описывали словами, которые можно проверить опытным путем. Философ Рэй рассказывал о том, что физико-химические науки находятся в кризисе, и при этом свои мысли Рэй выражал словами, которые можно проверить посредством наблюдения за наукой. Менделеев свои мысли о химических элементах излагал словами, которые можно проверить опытным путем. Лауэ составил свой рассказ о длине волны рентгеновских лучей так, что рассказ можно было проверить опытным путем. В отличие от философа Владимира Игнатовича, философ Эрнст Мах при изложении своих философских взглядов пользовался словами, которые можно проверить опытным путем. У Маха появились последователи, называющие себя махистами, эмпириокритиками, эмпириомонистами, имманентами, прагматистами, неокантианцами, и они разъясняли свое философское мировоззрение словами, которые можно проверить опытным путем.
Декарт и Кеплер имели объяснение того, почему Луна не падает на Землю, почему планеты безостановочно вращаются вокруг Солнца, и эти исследователи имели объяснения, которые невозможно было проверить опытным путем. Рэлей разработал теорию, объясняющую несовпадение между коэффициентом преломления лучей в прозрачном веществе, и числом, возникающим от деления скорости света в этом прозрачном веществе, на скорость света в пустоте. Теорию Рэлея невозможно проверить опытным путем. Клаузиус ввел в науку новую величину, названную энтропией. Энтропию Клаузиус описывал словами, которые невозможно проверить опытным путем. Взяв за основу концепцию Бозе, Эйнштейн создал теорию, описывающую взаимодействие двух атомов газообразного вещества при их соединении в молекулу. Эту теорию невозможно проверить, проводя эксперименты над газами.
Игнатович прочитал книги, написанные Декартом, Кеплером, Рэлеем, Клаузиусом, Эйнштейном, и Владимир Николаевич Игнатович задумался: эти великие люди писали слова, которые невозможно проверить опытным путем, и могу ли я уподобиться этим великим людям, и тоже писать слова, не проверяемые экспериментально? После непродолжительного размышления Игнатович пришел к выводу: могу.
Игнатович нашел свое место в идеологической борьбе, в которой принимают участие философы, разрешающие себе писать экспериментально непроверяемые слова, и философы, возглавляемые Эрнстом Махом, запрещающие сами себе писать слова, которые невозможно проверить опытным путем.

Человек всегда стремился сделать приносящим пользу окружающий его мир, и, - что логически вытекает из предыдущего, - сделать понятным окружающий мир, осмыслить свое место в нем. В процессе познания окружающего мира и самого себя в сознании человека закрепляются знания, умения, навыки, типы поведения и общения. Возникает психологическая потребность нарисовать в своем сознании некую картину, отображающую человека и результаты его познавательной, практической деятельности, и помогающую ориентироваться в бытии. Совокупность результатов познавательной деятельности, устойчивых представлений, определяемых данным уровнем развития общественного производства, техники, науки, культуры и системы общественных отношений образует определённую картину мира. Составной частью картины мира является изображение процесса получения и аргументации знания. Представления об окружающем мире основаны на всей совокупности доказанных фактов и установленных причинно-следственных связей, что позволяет с определённой степенью уверенности делать способствующие развитию человеческой цивилизации прогнозы о прошедших, настоящих и будущих свойствах мира внутри человека и вне человека. Научная картина мира, хотя и может составлять значительную часть мировоззрения, никогда не является его адекватной заменой, так как в своем индивидуальном бытии человек нуждается как в эмоциях и художественном или чисто бытовом восприятии окружающей действительности, так и в представлениях о том, что находится за пределами достоверно известного или на границе неизвестности, которую предстоит преодолеть в тот или иной момент в процессе познания. Картины мира навязывает человеку представление о том или ином соотношении человеческого и нечеловеческого, взятое во всех ракурсах: онтологическом, теоретико-познавательном, ценностном, деятельностном. Навязывание вызывает ответную реакцию – критичность, сомнение в эффективности планируемой деятельности, исследование особенностей восприятия в аспекте влияния желательного в восприятии на имеющееся в восприятии, изучение шизофрении и иных повреждений внутреннего мира человека с целью выявления их влияния на имеющееся знание, поиск факторов, затрудняющих познание.
Человеческое существо занимается исследовательской деятельностью. По мнению многих философов, в том числе Маркса, Энгельса, Ленина, исследованием занимается не только человеческое существо, но и нечеловеческое существо. Оно изучает мир, окружающий человечество, и, исходя из изученного, создает картину мира. Затем нечеловеческое существо производит сравнение двух картин мира, - картины мира, созданной человеческим существом, и картины мира, созданной нечеловеческим существом. Обнаружив, что первая картина мира по своему содержанию на протяжении веков приближается к содержанию второй картины мира, нечеловеческое существо таинственным образом сообщает об этом Марксу, Энгельсу, Ленину, Игнатовичу. Получив послание от нечеловеческого существа, Маркс, Энгельс, Ленин, Игнатович единодушно глаголют: существует процесс приближения.
Джемс Уорд: «Спорный вопрос очень прост. Обе школы исходят…из одного и того же чувственного опыта…но одна полагает, что она приближается все более и более к последней реальности и оставляет позади все больше кажимостей. Другая полагает, что она подставляет обобщенные описательные схемы под сложные конкретные факты»(слова Джемса Уорда цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм»).
Джемс Уорд пишет о том, что первая школа в физике констатирует приближение картины мира, появившейся в результате исследовательской деятельности человечества, к картине мира, появившейся в результате исследовательской деятельности нечеловеческого существа.