Новая политика РПЦ, скорблю Опции

[phelix]

По поводу опасений Лорда с болью: Полный текст

Лейтмотивом выступлений Патриарха Кирилла является утверждение, что настоящая свобода – исключительно «свобода от зла». Поскольку «свобода не может быть самоцелью», а служит лишь средством для правильного морального выбора, само право каждого выбирать оказывается чем-то, чем можно пренебречь. И это даже необходимо, дабы гарантировать «торжество добра» во всеобщем масштабе...

Чтобы облегчить окаянным грешникам бремя «верного выбора», Церковь «во взаимодействии» с государством берется руководить поведением людей, выступая в роли рупора их совести. Данная инициатива Церкви преподносится как богоугодное дело, а не какой-то произвол; как освобождение, а не принуждение. «О, мы убедим их, что они тогда только и станут свободными, когда откажутся от свободы своей для нас и нам покорятся». Неожиданно современно звучат слова Великого Инквизитора из пророческой легенды Федора Достоевского…

...

Конечно, сравнение с Великим Инквизитором условно, тем более что последний был настоящим аскетом, ходил в старой поношенной рясе, а Кирилл – человек вполне современный, светский, понимающий толк в предметах роскоши. Судя по всему, именно в обществе «солидных господ» Патриарх видит людей своего круга, своих «ближних» в прямом смысле слова. Во всяком случае, его высказывания по социально-экономическим вопросам складываются в идеологию, выражающую интересы и даже тайные заботы богатых: «Что делать с богатством дальше? Для думающего человека это настоящий экзистенциальный вопрос». Славословие богатства у Патриарха беспрецедентно не только для православной традиции, но даже для протестантской этики с ее апологией капитализма.

«И богатый, и бедный должен понимать: все то, чем мы владеем, – это дар Божий». Казалось бы, данное утверждение Предстоятеля РПЦ не противоречит традиционной церковной морали, призывающей за все благодарить Бога и мириться с тем, что есть. Однако оратор идет дальше, усматривая именно в богатстве особый «божественный дар» и избранничество: «Бог избирает людей и в каком-то смысле проверяет их на подлинность, на честность. Он дает человеку деньги: «используй их». Даже избранность России проявляется для Патриарха Кирилла в том, что, по его представлению, «в России легко быть богатым». При этом происхождение богатства остается вне рассмотрения: неисповедимы пути, которыми распределяются «дары» Господни.
...
Своими амбициями Патриарх Кирилл напоминает Римских Пап эпохи Ренессанса, не желавших довольствоваться ролью церковных владык и активно вторгавшихся в сферы политических и деловых интересов. Удивительно, что подобный тип религиозного деятеля оказался востребованным в России – стране совсем других традиций. В чем тут причина? Думается, разгадка связана с глубинной трансформацией, которую претерпевают ныне Россия и сама народная душа. В этой душе меняется система нравственных координат, где вместо былых идеалов – любви и бескорыстия, совестливости и искренности, солидарности и справедливости – неумолимо утверждаются противоположные принципы. Прежние идеалы отмирают, отдаваясь мучительной фантомной болью. Чтобы облегчить эти страдания, нужен хороший «анестезиолог», который способен внушить обществу, что оно не потеряло нравственного достоинства, что у него еще есть «что-то святое». Парадокс в том, что для такой миссии нужен человек уже нового типа, «успешный» с точки зрения новой парадигмы – иначе его просто не станут воспринимать всерьез. Поэтому Патриарх Кирилл вполне уместен в роли духовного лидера современной России. Не зря же говорится: каков поп, таков и приход; но справедливо ведь и обратное утверждение.

Не знаю, насколько эта статья справедлива. Приглашаю верующих, в первую очередь, высказать свое мнение.
P.S. Гг! Прошу прочитать статью целиком и высказываться по существу, а не о деталях - тревожит тенденция!

Сообщение отредактировал phelix - 8.02.2011, 17:51

[phelix]

Оказывается, начало 20-го века было очень похоже на наше время по всеобщей одержимости мечтой о безбожном рае.

Пугает именно то, как похоже все происходило тогда – на заре минувшего века: как постепенно стало казаться обществу, что Церковью можно пренебречь, что есть еще другие какие-то пути и формы устройства жизни, на каких-то иных, не христианских началах, что вера – это что-то необязательное и туманное…

И как в советское время, прежде чем с легкостью губить миллионы, нужно было убедить палачей, что человек – это всего лишь кусок говорящего мяса, так и теперь хотящие погибели Церкви пытаются убедить всех, что это просто «коммерческая организация», «отсталая и теневая» и мешающая мировому прогрессу.

Сменились лишь внешние обстоятельства. Раньше было время гонений, когда сатана старался погубить Церковь физически. Не получилось. Больше того – Церковь засияла ярче, прославился сонм новомучеников и исповедников. Но сатана не отступил, он лишь поменял тактику, и время страшных, бесчеловечных гонений сменилось временем чудовищного обольщения и соблазна… временем не менее страшным по своим последствиям, чем явное гонение. Страшное время! Время отчаянной и напряженной борьбы духов тьмы с Церковью. Имена этих духов известны: нажива, жадность, похоть, эгоизм, самолюбие, гордость… Повсюду, со всех сторон: с экранов телевизоров, с билбордов, со страниц газет и журналов, в разговорах – в полный голос, открыто, в крик зазывают бесы человека в бездну. И что же мы – ополчились? Ничуть. Напротив, стремление к достатку, роскоши, греховным наслаждениям… стремление, вопреки всем духовным и нравственным нормам, достичь преуспеяния… стремление к тому, что называется в Церкви маммоной, стало определяющим стилем жизни современного человека. И поклонение этому духу, поклонение всеобъемлющее, страстное, всепоглощающее все очевиднее принимает масштаб национальной духовной болезни, страсти. Страсть же всегда, рано или поздно, приводит к страданиям, и страдания эти обещают быть тем более масштабными, чем большее наш народ проявил упрямство, не желая замечать горьких уроков недавней истории. Всякое слово правды, звучащее как набат, высмеивается, подвергается остракизму. Общество наше похоже на человека, идущего с завязанными глазами к обрыву и не желающего слушать тех, кто об этом обрыве знает. Больше того, этих – предупреждающих – не любят, их ругают, злобно насмехаются над ними, как будто не понимая, что эти предупреждения исполнены не ненависти, а заботы и сострадания.

Такое ощущение, что мы стоим на рубеже, и если не соберемся, если не обратимся, то замкнувшийся вековой круг заставит снова повторить непонятый урок: без Бога добрая жизнь невозможна. И доброй она становится не от веры только, но и от исполнения Божиего закона – закона доброй жизни, заменить который не способны никакие человеческие фантазии и прожекты.

Весь 1905 год на страницах церковной периодики живо обсуждалось реальное положение дел в обществе и в Церкви и необходимость преобразований. И вот – в обстоятельствах крайней тревоги, смуты – главным вопросом, требующим немедленного разрешения, Церковь признала вопрос оживления приходской жизни....Именно постепенное и неотступное оскудение христианской, приходской жизни привело Россию к катастрофе 100 лет назад, и то же равнодушие, пренебрежение «малой Церковью» – под которой можно разуметь как семью, так и приход – снова уверенно подталкивает нас туда же сейчас.

для «стороннего наблюдателя» наша Церковь превращается в какую-то феодальную систему, оторванную от реальной жизни и пугающую многих своей мрачной, монументальной властностью. Здесь именно не идет речь о догматических и канонических основах, но о самом подходе, об отношении к людям, лишенным большей частью подлинной любви, внимания, участия и милосердия. Это грустно, но наша Церковь скупа – именно скупа – в отношении людей. Значительные усилия и средства идут на что угодно, только не на помощь прихожанам, многие из которых пребывают в крайней нужде, не на лечение больных, не на заботу о людях преклонного возраста, не на поддержание малоимущих семейств и сирот, не на воспитание подрастающего поколения, не на поддержку одиноких, уставших от бед людей… Не на достойную оплату труда всех тех «малых», кто беззаветно служит Церкви и обеспечивает ее благосостояние: певчих, уборщиц, регистраторов, свечниц, поварих, учителей воскресных школ, соцработников, молодежных активистов… Все это кажется нам чем-то второстепенным и скучным. Зато мы с чувством чрезвычайной значимости вкладываем деньги в камень, бронзу, дерево, краски и позолоту… (о банковских счетах я боюсь и говорить), словно забывая, что главная ценность Церкви – это люди, именно люди, какими бы они ни казались ничтожными и маловажными…

Церковная реформа начала прошлого века предполагала широкое участие прихожан в управлении жизнью прихода. Главный руководящий орган – приходское собрание – предоставлял возможность свободного обсуждения насущных проблем приходской жизни. Приходской совет – высший распорядительный орган – кроме настоятеля, старосты и казначея, включал в себя еще 9 представителей от мирян. Такому составу приходского собрания было удобно организовывать реальную благотворительную, попечительную, просветительскую, миссионерскую работу в пределах своей общины.

Теперь же мы неведомыми путями пришли к жесткой авторитарной системе управления приходом, где вся полнота власти сосредоточена в руках архиерея и двух-трех доверенных лиц, основные усилия которых направлены на «выкачивание» из прихода денег в пользу глобальных и грандиозных проектов, перед «важностью» которых должны померкнуть такие «мелочи», как забота о стариках, больных, убогих, сиротах и малоимущих прихожанах. Больше того – в современной приходской реальности не бывает общих собраний, нет живого и непосредственного обсуждения приходских нужд, так что вместо реализации общинных интересов реализуются лишь субъективные интересы настоятеля (архиерея) и административной элиты.

Нацеленность на «выкачивание» денег из прихожан отрицательно влияет на духовную, богослужебную жизнь прихода, вмешивается в нее. Горько говорить об этом, но в повседневной жизни храма все большее значение приобретает служение не Христу, а маммоне, какими бы «высокими» мотивами это служение ни оправдывалось. Все в храме должно «приносить копейку», а все, что не приносит доход, негласно считается чем-то второстепенным и маловажным.

И вот как-то так сложилось, что священник приобрел в Церкви как бы вспомогательную функцию, был поставлен (именно поставлен, я это подчеркиваю) в положение наемника, прислужника администратора. ...И вот, говоря о важнейших проблемах Церкви, решая глобальные вопросы, отвечая на «вызовы», выходя в «мир», мы опять «перешагиваем» через проблему прихода как через очередную, но не главную… и снова все остается на уровне создания очередных памятников канцелярской письменности.

Деятельная, напряженная забота Церкви о возрождении церковно-приходской жизни в преддверии грозных событий вылилась в постановления Поместного Собора 1917–1918 годов, где, между прочим, говорится: «От забвения истинной церковной жизни, от утраты нами чувства церковности, нас всех объединяющей, и произошло все падение нравов со всеми переживаемыми теперь нами грозными последствиями».

Источник

Сообщение отредактировал phelix - 26.07.2011, 11:45

[Wild Bill]

Я думаю, как только у церкви отняли карающие функции, так сразу такие вопросы и стали обсуждаться в обществе. Что в России, что в Европе, что в Штатах... Ведь нормальный человек нуждается в любви близких, друзьях, интересной работе, а не в служении рабом абстрактной сущности.
phelix, очень хорошие цитаты про отрицание Бога и авторитарную Церковь! Я об этом и говорю, быть может не так ярко и талантливо, но в том ключе.
Только вот

Такое ощущение, что мы стоим на рубеже, и если не соберемся, если не обратимся, то замкнувшийся вековой круг заставит снова повторить непонятый урок: без Бога добрая жизнь невозможна. И доброй она становится не от веры только, но и от исполнения Божиего закона – закона доброй жизни, заменить который не способны никакие человеческие фантазии и прожекты.

опять выставляет нас, атеистов, неполноценными людьми. Пока будут такие заявления, нормальные люди будут всеми способами бороться с религией.

Именно постепенное и неотступное оскудение христианской, приходской жизни привело Россию к катастрофе 100 лет назад, и то же равнодушие, пренебрежение «малой Церковью» – под которой можно разуметь как семью, так и приход – снова уверенно подталкивает нас туда же сейчас.

Даже если считать это катастрофой, с чем я абсолютно не согласен, то виноваты в ней не революционеры, а светские и церковные власти.

Сообщение отредактировал Wild Bill - 26.07.2011, 11:43

[Ксей]

Даже если считать это катастрофой, с чем я абсолютно не согласен, то виноваты в ней не революционеры, а светские и церковные власти.

Опять Вы за свое, ищете виноватых там где стоит искать истину.
Одни крушили и ломали страну до революции, другие ломали и крушили поле революции.
Все тогдашние революционеры сгинули давно, зачем же их опять на пьедестал ставить?

Захотелось подчеркнуть мысль (истину) приведенную в первой цитате.
Революции готовят не отщепенцы революционеры , а заевшаяся власть, которая ставит народ в неприемлемую позицию.

[phelix]

Захотелось подчеркнуть мысль (истину) приведенную в первой цитате.
Революции готовят не отщепенцы революционеры , а заевшаяся власть, которая ставит народ в неприемлемую позицию.

Что не снимает ответственности с отщепенцев - ср. Евангелие:"...ибо надобно прийти в мир соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Лучше было бы ему, если бы повесили ему на шею мельничный жернов и бросили в море."

очень хорошие цитаты про отрицание Бога и авторитарную Церковь! Я об этом и говорю, быть может не так ярко и талантливо, но в том ключе.

Вы, Билл, пишите со злобой и ненавистью, как о чуждом, а Шишкин написал с болью, как о родном. Есть разница.

[zveroboy82]

Что не снимает ответственности с отщепенцев - ср. Евангелие:"...ибо надобно прийти в мир соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Лучше было бы ему, если бы повесили ему на шею мельничный жернов и бросили в море."

Вполне справедливо